Угробить из
лучших побуждений

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РУВИНСКИМ ВЛАДИМИРОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА РУВИНСКОГО ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА.

Выйдя из дома, Геннадий Алпатов улыбнулся: сегодня исполняется три года с тех пор, как он с коллегами запустил молодежный телеканал «Пик». Каналу удалось привлечь качест­венную аудиторию, которая росла быстрее, чем ожидали, — вещание-то шло по кабельным сетям.

В редакции уже царило праздничное настроение: цветы, поздравления от коллег поступали нескончаемым потоком. «Геннадий, — остановила его в коридоре помощница главного редактора Ася Щеглова, — вы идете? Все уже там, через пять минут начинаем».

В главном холле телеканала сотрудники, не занятые в эфире, уже выпивали и закусывали, вспоминая разные байки. За большим окном открывался вид на Москву, как бы намекавший: у компании большие перспективы.

— Дорогие коллеги, — взял микрофон Руслан Погодин, 63-летний главный редактор, которому принадлежало 10% телеканала, — как вы знаете, за три года мы достигли многого, в том числе — вышли на безубыточный уровень!

В холле раздались аплодисменты. Главред жестом переадресовал их мужчине в деловом костюме. Это был основной инвес­тор Александр Градов, владелец крупного телекоммуникационного холдинга. Он улыбался.

— У нас собралась умная команда, — продолжил Погодин. — И как итог — нас смотрят думающие люди, которые готовы платить за наш контент!

Слушатели кивали.

— Мы растем, и теперь настал черед перемен, — Погодин выдержал паузу, и все затихли. — Всем известно, что у нас в руководстве одни мужчины. Я 30 лет возглавляю разные медиа, и эта картина повторяется везде. Каждый раз, когда я хотел повысить женщину, чтобы сломать этот барь­ер, мне говорили: «Ну, Руслан, она же не потянет». И я в итоге соглашался.

Сотрудники телекомпании заинтересованно слушали, кто-то понимающе усмехнулся.

— С тех пор, как умерла моя дочь, — продолжил главред, — я часто думаю, что, живи она сейчас, вряд ли она смогла бы управлять телеканалом. Поэтому для меня особый смысл имеет то, что своим новым заместителем я назначаю женщину: это Ася Щеглова! Она молода, ей еще, конечно, многому предстоит научиться, но она настойчива, и у нее все получится. Пожелаем ей удачи!

Часть слушателей захлопала, кто-то недоуменно посмотрел на Геннадия Алпатова — он отвечал за организацию работы телеканала. И, когда уже все выстроено, кому, как не ему, было получить повышение? Щеглова же до этого занималась секретарской работой: встречи, билеты, расписание главреда на неделю. «Она у нас всего полгода, пока ничем себя не проявила, а уже замглавного, — подумал Алпатов. — Это какие-то личные амбиции шефа… Хочет вырастить достойную смену из девушки? Ладно, посмотрим».

Начало

За несколько месяцев Ася развела бурную деятельность. Она включилась в несколько телепроектов — сначала как продюсер, затем как ведущая эфира. Но передачи были безликими и не пользовались успехом. Главред настаивал, что девушке надо дать время: «Она молодая, в ней есть потенциал».

Видимо, чтобы способствовать Асиной карьере, Погодин стал брать ее на деловые переговоры и неофициальные встречи со спикерами, потенциальными ­гостями эфира. Еще через пару месяцев, он ввел ее в круг чиновников и политиков.

В итоге Щеглова преобразилась:

— Ничего не знаю, Русик мне разрешил, — заявляла она коллегам, недовольным ее опозданиями на редакционные летучки. — Я только со встречи с министрами, это поважнее, чем тратить время с вами.

Коллеги не узнавали прежде молчаливую Асю. Она фонтанировала идеями сюжетов, но ведущие их отклоняли: «не то», «примитивно», «надо додумать». В ответ Щеглова стала всех поучать. Операторам она рассказывала, как нужно снимать: «я тут пообщалась с одним светилой-режиссером», ведущим новостей — что они не знают подоплеки событий: «я от своих конфидентов слышала, что вся информация о новом налоге на недвижимость — ­брехня».

В коллективе нарастал ропот. Кто-то пытался поставить Асю на место, но встречал отпор: «Вы делаете свое дело, я свое. И в ваши лицемерные игры я не играю, а говорю то, что думаю!». На это коллеги язвили в ответ, что хорошо бы научиться прежде думать.

В конце концов коллектив разбился на тех, кто с Асей откровенно враждует, и тех, кто сохраняет нейтралитет. Дружеских отношений девушка ни с кем не поддерживала. «Люди делятся на врагов и друзей, и Русик — мой друг, я лично предана ему и буду учиться только у него», — твердила она.

— Ася, — обратился к ней как-то заместитель главреда Евгений Дорош. — Вы понимаете, что своими ошибками дискредитируете канал?

— Например?

— Например, в эфире вы сказали, что самиздат в СССР печатали в подпольных типографиях.

— Ну да.

— Ася, в СССР не было подпольных типографий. Как и суоми — не негроидная раса, а вице-президент США — не бывший президент, а заместитель действующего.

— Женечка, ты слишком серьезен. У людей есть право на ошибки. Все их допускают. Я учусь, и косячить — не преступление, а свойство тех, кто что-то делает.

Дорош вздохнул и попрощался.

С Погодиным он дружил уже 20 лет, хоть и был полной его противоположностью: главред — резкий, эмоциональный, вспыльчивый; Дорош, в прошлом ученый-историк, — вдумчивый и спокойный. Они часто спорили и приходили к общему знаменателю, но сейчас Евгений совершенно его не понимал: «Он что, совсем не видит, что Ася занимает не свое место?».

Этот вопрос он решил обсудить с главредом один на один:

— Руслан, объясни по-честному, зачем ты продвигаешь эту барышню?

— У нас молодежный канал, нам нужна свежая кровь, чтобы разговаривать на современном языке.

— А ты не видишь, что это не ее уровень? Что ее мозгов явно не хватает?

— Женя, это все старческие ворчания. Тебе за 50, многим в редакции — за 40. Они просто завидуют ее молодости, встали в позу надменного ментора. У нее провокационная манера, но это в ней и привлекает. Так что давай закончим этот разговор: я буду ее поддерживать — и точка.

Тучи сгущаются

Гостем прямого эфира был известный банкир, вкладывавший деньги в образовательные проекты: издание книг, исследовательские лаборатории в вузах.

— Зачем вам это нужно?

— Ася уже пять минут провоцировала гостя, и тот все больше нервничал.

— Мне кажется, — вздохнул филантроп, — нам в России не хватает просвещения, и восполнение этого пробела помогло бы и людям, и обществу, и государству.

— Да ладно! Кто хочет, найдет и книги, и знания. А так масса идиотов будет покупать книжки, потому что это модно. Есть ли толк от вашей деятельности?

— Простите, но вы передер­гиваете.

— Ну вот. Как только я задаю вопрос по существу, сразу отговорки. Ладно. А чего вы боитесь?

Гость выдержал паузу, думая, отвечать или нет:

— Помните классику: «Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума».

— Конечно, Некрасов!

Гость посмотрел на Асю с ужасом:

— Кто, извините?

— Некрасов, наш апологет романтиков. Но вы не бойтесь: поедет крыша, можно податься в художники или, там, например, в фотографы.

Редакторы, работавшие в эфире, тихо матерились. Ася уже не в первый раз хамила гостям — это, как выяснилось, получалось у нее естест­венно. «Какой Некрасов, какой романтик?!» — переговаривались редакторы. — «Ты что, не знал — тот, который “Му-му” написал…» — «Ага, и утопил Каштанку». — «Не утопил, а бросил под поезд, от несчастной любви...»

После эфира Геннадий Алпатов извинился перед гостем. Ася Щег­лова самодовольно ухмылялась: «Как я его, да? А то он такой весь одуванчик, скучный, а так хоть смотреть можно». Узнав, что гость цитировал Пушкина, она невинно извинилась: «Ой, я просто оговорилась, это, конечно, наше все был». Один из редакторов не выдержал: «Ася, вы, извините, дура в классическом смысле и этого не понимаете». «Сами вы… ничтожества!» — вспыхнула Щеглова и выбежала из студии. После этого случая конфликт в коллективе перерос в открытое противостояние. «Интересно, шеф не видит, что ли, кто она? А если видит и держит здесь, может, у них роман?» — подобные разговоры то и дело велись в редакции.

Оскорбленный банкир заявил, что больше на эфир к Щегловой ни ногой. Некоторые зрители его поддержали; подробности этой истории активно муссировались в интернете. Посыпались публичные претензии коллег и оскорбления со стороны зрителей, начались склоки. Щеглова один за другим публиковала в «Фейсбуке» посты, в которых называла коллег «мудаками», «козлами» и «завистниками». Ленты ­соцсетей пестрели цитатами из опусов Аси и ее многочисленными ляпами в эфире. «Как могу, так и говорю, а вы скучные и никчемные людишки», — огрызалась она.

Видимо, от беспомощности Щеглова начала резко критиковать увлечения своих оппонентов. Современное искусство, мол, — пустышка, благотворительность — для лицемеров, велосипеды — блажь и понты. Ее эфиры стали проходить в этом же ключе. В результате один из постоянных гостей телеканала, известный политолог, тоже отказался участвовать в программе Щегловой.

— Руслан, — сказал он главреду, — если вы не поменяете Щеглову, например, на Дороша, к вам я больше не приду.

— О чем разговор?! Вы мне ставите ультиматум, а в этом случае я всегда защищаю своих журналистов. Так что нам придется распрощаться

Это вызвало новый скандал и обсуждения в сети. Но главред, казалось, был только рад. Не повлияла на его мнение и реакция зрителей.

— Вот последние данные TNS по аудитории, — глава отдела маркетинга положил перед Погодиным распечатки. — За последний месяц рост прекратился.

— Да? И в чем причина?

— Программу Щегловой вообще перестали смотреть. Люди голосуют ногами. И это отражается на репутации и результатах всего телеканала.

— Ладно. Один месяц — не показатель. Кто-то ушел, кто-то пришел. Где-то скакнуло вверх, где-то вниз. Так постоянно бывает. Надо придумывать что-то новое. Всем!

На самом деле Руслан Погодин переживал по поводу скандалов, но считал, что, поддерживая Асю, поступает правильно. В какой-то момент он решил объясниться с коллегами:

— Вы поймите, — убеждал он редакцию, — она настойчива, у нее куча идей. Она заставляет посмотреть на вещи по-новому — это значит думать. И она старается, растет!

Ему возражали:

— Вы посмотрите, в кого она превратилась!

— У нее от власти крыша поехала: она же никого ни во что не ставит!

— Она необучаема, слишком много о себе думает и разрушает канал!

— Все, баста! — главред поднял руки. — Кто не согласен, может уходить, я никого не держу. Все наезды на Щеглову — это наезды на меня. А проигрывать, как вы знаете, я не привык.

Часть сотрудников редакции знала его давно как отличного организатора, телеведущего и журналиста. Таким он и оставался, и только это удерживало многих от ухода. Кто-то надеялся, что шеф все же прозреет, кто-то — что Щеглова сама уйдет или все же одумается. Но скандалы следовали один за другим.

Как объяснить

Как-то в запале Щеглова написала пост про банкиров, которые «наживаются на простых людях». Упомянула банк «Норд» и его начальство, якобы они «хапуги» и хотят «всех закабалить кредитами».

Все бы ничего, но банк был миноритарным акционером телеканала. Его владелец почувствовал себя уязвленным и потребовал публичных извинений. «Меня задела не сама тема, а тон, в котором Щеглова отозвалась о банке — я строил его 17 лет, это мое детище», — пояснил он.

Ася отказалась ­извиняться. За нее вступился главред «Пика»: мол, у нас свобода мнений, а давление акционеров на редакцию недопустимо. ­Владелец банка заявил, что задумывается о выходе из проекта.

В это же время об уходе из компании заявил Геннадий Алпатов:

— Я больше не могу, — сказал он коллегам. — Хоть я и стоял у истоков «Пика», сейчас мои представления о телеканале расходятся с тем, что здесь происходит. И главное, не похоже, что что-то изменится.

Такой поворот событий внес смятение в коллектив и сильно озадачил Евгения Дороша. В какой-то момент он решил больше не лезть с советами к шефу — любые разговоры на эту тему тот воспринимал в штыки. Но сейчас ситуация резко ухудшилась и нужно было срочно принимать меры. «Во-первых, у меня 5% телеканала, я второй человек в компании, во-вторых, Руслан всегда мне очень доверял, так что в принципе я могу на него повлиять», — размышлял Дорош.

Но как подойти к шефу с таким разговором? В последнее время они, несмотря на давнюю дружбу, общались все меньше и только по работе. «Не скажешь же прямо, что он не прав, — размышлял Дорош, — сразу встанет в позу. А если и выслушает, будет настаивать на своем. Или разговаривать уже бесполезно? И тогда что делать: уходить или пытаться сместить шефа?». Бездействовать точно было нельзя — иначе все могло плохо закончиться.

Как поступить Дорошу?

СИТУАЦИЮ КОММЕНТИРУЮТ ЭКСПЕРТЫ

Игорь Салита, председатель совета директоров ГК «Рольф»

Я считаю, что нужно сделать два важных шага.

Во-первых, Дорош, как человек трезвомыслящий, должен срочно достучаться до основного акцио­нера: самому убедить главреда в том, что тот не прав, не получится. Конечно, Погодин — руководитель талантливый, уважаемый, но он, как говорится, поехал крышей. Это случается — не важно, по какой причине. Важно, что человек в таком возрасте и, главное, с таким длительным опытом единоличного управления едва ли изменит свое решение.

Поэтому Дорошу нужно собрать группу поддержки из оставшихся разумных сотрудников, возможно, привлечь уволившегося Геннадия Алпатова и с цифрами в руках показать акционеру, как падающий рейтинг отражается на финансах компании. Надо убедить его, что происходящее может привести к смерти телеканала — не только творческой, но и экономической. Это непростая задача, но акционер — свой человек в медийной индустрии и прекрасно понимает, как она работает. С высокой вероятностью он вмешается и настоит на увольнении Аси.

Во-вторых, нужно выстроить управленческую систему сдержек и противовесов, которая не ­допустит таких назначений в будущем или даст механизмы решения подобных проблем. Придумывать ничего не надо: все уже сделано в компаниях, которые успешно работают сотню лет и больше. Прежде всего, следует ввести ответственность за кадровые назначения — по крайней мере, на управленческие должности. Алгоритм известен: по каж­дой позиции четко описываются критерии и компетенции, которые учитывают при тестировании кандидата (это то, что называется «ассессмент»). Затем глава компании, если речь идет о его прямых подчиненных, представляет кандидатов органу, перед которым он отчитывается, — например, совету директоров, представляющему интересы собственника, или самому собственнику. Они помогают руководителю — в данном случае главреду — принять лучшее на текущий момент решение. То есть главред отбирает претендентов, а собственник, например, утверждает назначение. Кроме того, нужно ввести в практику ежегодные отчеты о проделанной работе и формулировку задач на будущий год. Если этого не делать, ответственность сотрудников существенно размывается.

Конечно, здесь речь идет о телекомпании, чей продукт имеет большую творческую составляющую. Но всегда нужно понимать, где кончается творчество и начинается бизнес. И если между ними не провести границы, то медиакомпания никогда не станет эффективной: талантливые люди будут объяснять инвестору, почему им нужны еще деньги, а о прибыли думать не будут. В нашем случае грань между творчеством и бизнесом проходит, мне кажется, через главреда: он отвечает за то, как конвертировать эмоции и талант в деньги.

Скорее всего, Руслану Погодину придется уйти вслед за ­девушкой. Это не наказание — напротив, нужно постараться его оставить, если он сможет работать в новой системе сбалансированного управления, в которой решения принимает группа людей. Но проб­лема в том, что такие люди перестраиваются с трудом. Жертвовать этой системой ради хорошего человека не ­стоит — только она может снизить вероятность ошибки. А загонять себя в угол и зависеть от одного сотрудника — большой просчет. Так что «Пику» понадобится новый тип управленца.

Сергей Филонович, декан Школы менеджмента НИУ ВШЭ

Для осведомленного читателя ситуация на телеканале «Пик», описанная в кейсе, — это всего лишь переложение событий, происходящих на известной радиостанции. Впрочем, при желании можно было бы найти и другие аналогии. Иными словами, в жизни время от времени приходится сталкиваться со случаями, когда создатель успешного проекта сам же начинает созданное разрушать. Важно понять причину этого феномена, чтобы ответить на вопрос о том, что делать Евгению Дорошу.

У любого проекта или организации есть свой жизненный цикл. Существуют разные модели этого жизненного цикла. Одна из самых популярных — это модель Ицхака Адизеса. В рамках этой модели разрушение организации может происходить на разных этапах ее развития, если она попадает в так называемые ловушки, то есть когда руководство совершает ошибки. Однако закат (старение) организации может происходить и по причине того, что изначальная идея, на основе которой была создана компания, себя исчерпала. Чтобы избежать старения, надо предложить новую идею или радикально обновить старую.

Кажется, что главный редактор телеканала понимает эту проблему и решает, что пришла пора обновить руководство канала, надеясь, что новый и при этом молодой человек сможет увеличить зрительскую аудиторию. Идея, на мой взгляд, вполне осмысленная. Проблема состоит в том, как она реализуется.

Замечу, что сюжет данного кейса можно интерпретировать в рамках очень популярной в наши дни дискуссии об управлении талантами. Ясно, что для успеха телеканала его руководство должно быть сформировано из талантливых людей. Но как определить степень талантливости нового человека? В искусстве эта проблема решается относительно просто. Написал художник картину, которая привлекла внимание — о нем могут заговорить как о талантливом живописце. То же можно сказать о писателе, книга которого получила признание. Таким образом, в искусстве характеристика «талантливый» присваивается человеку по результатам его ­деятельности. В ­менеджменте ситуация сложнее. Здесь часто талантом называют молодого человека, обладающего, по мнению его руководителя, потенциалом, который еще должен проявиться. Но ведь этот потенциал может и не реализоваться. Мне представляется, что Руслан Погодин мог стать жертвой этой путаницы.

Как видно из кейса, Ася Щег­лова своей исполнительностью и энергией произвела впечатление на главного редактора. Но достаточно ли этих качеств, чтобы стать эффективным заместителем главного редактора и тем более телеведущей? Оказалось, что нет. Асе явно не хватает общей культуры, такта, заинтересованности в собеседнике — всего того, без чего немыслим хороший телеведущий. К сожалению, эти недостатки «не лечатся». Спутать Пушкина с Некрасовым случайно невозможно. Научить человека различать журналистский напор и хамство — тоже. Поэтому попробовать Щеглову в роли телеведущей, возможно, и стоило. Но оценить результаты эксперимента и перспективы этой девушки следовало по самым строгим профессиональным меркам.

Мне представляется, что Евгений Дорош может попытаться объяснить все это Руслану Погодину, используя свои многолетние дружеские отношения с ним. Есть ли надежда, что тот его услышит? Надежда умирает последней. Конечно, может оказаться, что влюбленность в молодую сотрудницу помешает Погодину понять точку зрения друга и соратника. Тогда Дорошу придется решать, стоит ли ему оставаться на телеканале. Вряд ли он захочет принимать участие в разрушении того, что сам создавал с нуля.