Против ветра

Деньги на «Ветер»

Предприниматели Виталий и Ирина Савиновы нечасто проводили вечера дома. Они были желанными гостями на таком количестве разнообразных мероприятий, что на все у них не хватило бы и девяти жизней. Их обожали устроители тусовок: красивые, образованные, общительные, жизнерадостные, Савиновы всегда оказывались в центре внимания и собирали вокруг себя умных и интеллигентных людей. Не то чтобы повышенное внимание супругам не нравилось — просто, как известно, все хорошо в меру. По этому иногда Савиновы отказывали сразу всем, чтобы спокойно посидеть дома у камина. Сегодня речь зашла о делах. Виталий, около 20 лет назад начавший бизнес с финансово-брокерских операций, в последнее время благодаря супруге-журналистке все больше превращался в медиамагната, работающего на самом, как считается, перспективном поле — в интернете.

— Сайт — это ведь так скучно, Виль, сам посуди, — завела разговор Ирина. — Буквы и буквы. Кто-то читает, конечно, дает себе труд, но большинство не хочет напрягаться, им нужен готовый продукт. Нажал кнопку — и получаешь всю нужную информацию. Тебе рассказывают — а ты слушаешь. По-моему, прекрасно. Мне эта идея нравится больше.

— Предлагаешь сделать телеканал? Но это же гораздо дороже. Да и приличные кнопки давно разобраны.

— Да, это, конечно, не дешево. Но, если все получится, доход от телеканала будет гораздо выше. Ты ведь уже сам понял, что на «Бегемоте» мы пролетаем. Так что...

Виталий нахмурился: Ирина задела его за живое. Литературный проект «Бегемот.ру» был любимой игрушкой Виталия в последние два года. Отличные авторы, нестандартная подача материалов, современный простой язык — Виталий сам читал свой сайт запоем и всех друзей на него подсадил. А друзей у Савинова было немало — человек двести, однако, для того чтобы сайт окупался на рекламе, ежедневных посетителей должно было быть в тысячу раз больше. Проект стал заметным явлением в Рунете, но посещаемость сайта спустя два года после запуска была вчетверо ниже проектной и однажды Виталий признался жене, что это, по всей видимости, предел. Трезво оценив ситуацию, Савинов насколько мог сократил штат и основные расходы на «Бегемота» и стал поддерживать любимый проект в состоянии, близком к анабиозу — в надежде на изменчивую конъюнктуру.

— Эфирный канал мы не осилим, — вынес свой вердикт Виталий.

— Зачем эфирный, Виль? Запускать нужно интернет-телеканал! Эфирные-то уже никто из думающих людей не смотрит — но ведь раньше-то смотрели! — В глазах Ирины горел огонь. — Мы предложим им альтернативу. Без косности, без мракобесия, без официоза. Чтобы концепция была почти как у «Бегемота», только с движущейся картинкой, с эффектом присутствия, по-современному.

— И что дальше?

— А дальше за нормальным зрителем потянется рекламодатель. Мы будем первыми в своей нише и соберем все сливки. Создадим бренд и развернем экспансию. Зайдем на спутник, а там и о большой кнопке подумаем. Ну, в крайнем случае продадим проект. На тех, у кого в его нише самая большая доля, всегда есть спрос. Кому я рассказываю — ты все это знаешь лучше меня!

— Да, дух захватывает! — В словах Виталия все еще слышался сарказм, но уже было видно, что идея начинает его увлекать. — Ты по цифрам прикидывала?

— На старт — это год-полтора — пятерка минимум. Максимум десятка. Думаю можно пройти по среднему варианту, — сообщила Ирина и, улыбнувшись, добавила: — А назовем мы новый канал «Свежий ветер». Что скажешь? По-моему, и правда, свежо.

Никаких надоевших трехбуквенных аббревиатур, все просто и логично.

— Чудесно, — улыбнулся в ответ Виталий, — я уже вижу заголовки в газетах: «Савиновы выбросят $7,5 млн на “Ветер”».

— Да ну тебя...

— Не сердись, я шучу. Мне дико нравится идея. Будем делать.

«Я от Аркадия Ростиславовича»

«Лучше бы все-таки пятерка» — эта мысль назойливым молоточком стучала в голове Виталия, когда наутро он стал размышлять, где взять деньги на проект. Пять миллионов долларов — на эту сумму он мог уверенно рассчитывать, если бы заложил банку свой портфель ценных бумаг. Для открытия же кредитной линии на $8 млн нужно было уже рисковать коллекцией современного искусства, которую Виталий собирал больше десяти лет, а также собственным домом с участком земли в престижном районе Подмосковья. На минуту Виталий представил, что его дом переходит в чужие руки и вечером у камина выгоды своего приобретения обсуждает уже совсем другая пара...

«Прочь, наваждение! Все у нас получится, — отбросил мрачные мысли Савинов. — Я не допущу, чтобы Ирина, пытаясь уложиться в пресловутую “пятерку”, экономила с первого дня и не могла позволить себе приличное помещение и классных продюсеров!» Савинов придерживался принципа, что проект лучше вовсе не открывать, чем недофинансировать. Иначе из задуманного точно ничего не выйдет —

разве кто-то захочет, например, селиться в отель, строителям которого не хватило денег на отделочные работы. Так что пусть Ирина спокойно нанимает лучших специалистов, ведь только они заставят избалованную публику обратить внимание на новый телеканал. Еще немного подумав, Виталий решил, чтобы набрать достаточно денег, продать квартиру на Маяковке.

Год пролетел как миг. Новый телеканал разместился в огромном павильоне — в бывшем цехе старой прядильной мануфактуры в центре Москвы. Красный кирпич, индустриальный дизайн, прекрасная акустика. Здесь перебывала вся столичная богема. Передачи транслировались нон-стоп, в эфир шли не только сами программы, но и процесс подготовки к ним: вот гримерша пудрит ведущему нос, а вот он уже в кадре, вихрастый и напористый, в драных джинсах, с чувством разъясняет, как ощутить себя свободным в огромном мегаполисе. Спустя десять минут вихрастый уходит, и на подиуме уже Леша Коровин, самый, как считается, талантливый поэт в Москве. Его стихи примерно о том же — как не позволить урбанизации сломать психику гордого индивидуума. Картинка перебивается кадрами московских пробок и видами Сити. И получается уже не просто передача для любознательных, а целая динамичная подборка, сюжет. Модно, стильно, современно.

Свободолюбивая интернет-тусовка приняла «Ветер» на ура. «Вот каким должно быть телевидение!» — наперебой твердили рецензенты. Окрыленная успехом, Ирина решила, что настала пора, как они с мужем и планировали, «выходить в космос», то есть получать спутниковую частоту.

И тут супругов ждало горькое разочарование. Телекоммуникационный провайдер «Арка», контролирующий частоты, Савиновым наотрез отказал. Не помогало ничего: ни рассуждения об инновациях, ни воззвания к совести, ни намеки на то, что можно будет «при случае учесть ваш интерес». Виталий и Ирина не понимали, что происходит. Ясность внес неожиданный телефонный звонок.

— Госпожа Савинова? Я от Аркадия Ростиславовича, — мягкий баритон с расстановкой произнес имя и отчество одного из самых могущественных чиновников страны. — Вы можете сейчас разговаривать?

— Да, конечно, — ответила обескураженная Ирина.

— Шеф слышал, что у вас проблемы с частотой, и очень хочет помочь.

— О, я была бы так признательна! Что от нас требуется?

— Вы настоящая бизнесвумен, — польстил Ирине баритон, — сразу предлагаете взаимовыгодный обмен. Но самому Аркадию Ростиславовичу ничего от вас не нужно. Он думает о стране, о том, что иногда даже красивые и вроде бы безобидные стихи могут смутить неокрепшие молодые умы. А мы все живем в России, как в одной большой семье, и поэтому не можем игнорировать...

— Стоп-стоп! Кажется, я начинаю понимать, — перебила собеседника Ирина. — Вы хотите контролировать содержание наших передач?

— Бог с вами, Ирина Владимировна! — баритон был сама вежливость. — Цензура не допускается законом, а мы законопослушные граждане. И мы должны помогать друг другу...

Ирина обхватила голову руками и задумалась. Чиновников она не боялась, но что будет дальше с ее детищем? Деньги, собранные на «средний вариант», неумолимо иссякали. Можно было поискать инвесторов, но тогда — прощай контрольный пакет. Ирина к этому была не готова. Телеканал успел стать культовым, появилась и реклама, но... Чертов интернет! Почему даже лучшим контент-проектам не удается обеспечить достаточную посещаемость? История «Ветра» все больше напоминала историю литпроекта «Бегемот»: все хорошо, только аудитория должна быть в три-четыре раза больше. На «спутнике» ее можно было получить, но как же тогда...

«Стоп-стоп, — произнесла Ирина, но на этот раз уже самой себе. — Кажется, из этой истории есть красивый выход!» Она понимала, зачем Аркадию срочно понадобился контроль над ее телеканалом — это был бы лишний рычаг влияния в надвигающейся предвыборной кампании. «Но зачем отдавать козырь в чужие руки, — рассудила Ирина, — когда можно разыграть карту самой?» Тем более что действующий президент страны ей искренне нравился, и она желала именно ему победы на предстоящих выборах, а вот вынужденная поддержка кого-либо из его противников стала бы для Савиновой настоящим кошмаром. Значит, нужно искать выходы на президента, чтобы заявить ему о своей поддержке. Ну а там либо с частотами вопрос решится, либо найдется какая-нибудь другая форма помощи прогрессивному телеканалу. И главное, не придется кривить душой!

«Пустое место»

— Ирка, твой «Ветер» — самое гениальное, что я видела за последние лет пять. Это же настоящий прорыв! Глоток свободы! Все лучшие люди уходят в интернет. — Голос Эллины, подруги Савиновой, был полон восторга.

— Спасибо, Эля. Мы стараемся, — улыбнулась Ирина.

— Мой Сережка — просто фанат вашего проекта «Слово гражданина». Я и сама давно обожаю Коровина — у него прекрасный стиль. А какой интеллект! Его колонки в журналах превосходны. Ты молодец, что зазвала его к вам на «Ветер». И Тихонов читает мастерски. Вы все большие умницы! — продолжала петь дифирамбы Эллина. — Давай наконец увидимся, поговорим по-человечески.

Договорившись встретиться на следующей неделе, подруги распрощались. Повесив трубку, Наталья задумалась. Даже близкие друзья уверены, что «Свежий ветер» — революционный проект. Революционный не технологически. А в самом прямом смысле этого слова. «Извольте на баррикады, Ирина Владимировна!» — Савинова усмехнулась, представив себя во главе толпы, штурмующей Белый дом. «Кстати, о баррикадах. Надо бы отсмотреть, что там Тихонов с Коровиным на этот раз записали». Ирина включила компьютер. На экране монитора человек со взглядом, устремленным в неизвестное, декламировал: Со мною вот что происходит: Ко мне мой старый друг не ходит, Забыв, что он пустое место, Присев на царственное кресло, Он посчитал, что может сам В России править. Верный зам Зачем-то стал вдруг скалить зубы.

Не насмотрелся ли youtube’а? Ах, Митя, Митя — как же так, Ведь лишь со мной тебе ништяк, А без меня, мой айпадмен, Ты не поднимешься с колен.

Оставь великим руль державы, Не лезь во взрослые забавы, Иди и кушай свой обед.

Иначе все: «Превед, Ведмед».

Гендиректор телеканала «Свежий ветер» откинулась на спинку кресла. «Похоже, ребята перегнули палку». Она взъерошила густые черные волосы и вспомнила об Аркадии Ростиславовиче. Пересмотрела ролик еще раз. Потом еще. Впечатление не изменилось: шаг, который отделяет политическую сатиру от оскорбления, был сделан. Грубо. Ах, как грубо! Савинова задумалась. Если не пустить ролик в эфир, Коровин с его характером точно обидится. Будет грозить разрывом контракта. Что если по просить его изменить текст? Все равно расшумится. Но ведь бизнес важнее... И, главное, зачем на пустом месте издеваться над человеком? «Чертов каламбур», — усмехнулась она и достала мобильный телефон.

«Привет, Леш. Запись не пойдет в эфир. Это мое личное решение», — Савинова звонила поэту Коровину. «Нет. Никакой цензуры. Просто мой собственный вкус не позволяет поставить ролик в таком виде. А на изменение текста ты же сам не пойдешь. Правильно я понимаю?» — ответила она на возмущение собеседника.

Мы за позитив

Иногда даже железным бизнес-леди хочется плакать. У Савиновой было именно такое настроение. «Свежий ветер подул не в ту сторону», «Савиновы предали аудиторию», «Я никогда больше не буду смотреть “Ветер”», «Савинова продалась Кремлю», «Ветер не стал ураганом», «Мне больно от того, что нет больше моего любимого канала» — блогосфера пестрела тысячами возмущенных комментариев. Испытывая азарт, свойственный толпе, увлеченной травлей «чужого», блогеры не стеснялись в выражениях. Отвечать на этот поток ехидства — значило вызвать еще большее раздражение. Савинова сдерживалась. Главное, у нее есть «Свежий ветер», который, несмотря ни на что и вопреки недоброжелателям, через год-два станет настоящим ураганом на российском медиарынке. Она открыла окошко сообщения в Facebook*. «Друзья!..» — начала набирать она.

Через полчаса Савинова вышла из Facebook*. Вокруг все было как обычно: люди, работа, проекты. «Ирка, ну как же ты могла?! Мы в тебя так верили!» — пришло сообщение от подруги Эли. И тут же зазвонил телефон.

— Ирина? «Голос столицы» беспокоит. Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию со снятием с эфира программы «Слово гражданина». Вы подтверждаете, что это было ваше решение — вмешаться в работу редакции?

— Да, я не пустила ролик в эфир. Но я не считаю это вмешательством: мы одна команда и работаем вместе над нашим телеканалом.

— Почему вы это сделали? Вам позвонили из Кремля?

— Нет, никто мне не звонил. Это было мое личное решение. Я не считаю, что, если человек президент, его можно публично оскорблять. И мы не политический канал. Мы ориентируемся на успешных людей, которые чего-то достигли в жизни. Мы предлагаем то, что может быть им интересно, в том числе позволяем себе критиковать власть. Но революции и оскорбления — не наш профиль. Мы за позитив.

Как должна была поступить Ирина Савинова? Ситуацию комментируют эксперты.

Виталий Лейбин, главный редактор журнала «Русский Репортер»

Снятие выпуска передачи в жанре эмоционального и плохо объясненного решения было ошибкой в любом случае. Скандал привлек к не очень удачному ролику много внимания, что невыгодно потенциальным «партнерам», а также может оттолкнуть коллег и часть аудитории, создать трещину в команде. В команде правильно задать с самого начала общие ценности и цели и иметь прозрачные и честные отношения с ключевыми авторами, чтобы можно было откровенно обсуждать проблемы и эстетику проектов. Да и вообще слабых на рынке не любят.

Но поскольку ситуация Савиновой объективно непростая, правильно прежде всего понять, в чем именно она заключается. Объяснять все «цензурой Кремля» — слишком детская интерпретация. Во-первых, непонятно, кто такой Аркадий Ростиславович, в чем его игра. Во-вторых, факт цензуры проявился в довольно невинной ситуации. Есть много медиа, которые ведут себя резче по отношению к властям. Причем есть и те, которые иронизируют (пародии есть, например, на «Авторадио» типа «Путин, Путин едет в Пикалево»), и те, кто со звериной серьезностью «мочит» — то же «Эхо Москвы», принадлежащее, кстати, «Газпром-медиа». И тут важно проанализировать, почему цензура не касается таких проектов.

Анализ рынка покажет (пропускаю ряд промежуточных выводов, которые читатель может достроить сам), что реальный выбор бизнес-стратегии для нового «прогрессивного», «стильного» канала таков: «фига в кармане» и «сильная позиция».

«Фига в кармане» — это слабый вариант, но именно его, наверное, и выберет Савинова, судя по ее первым шагам. В проекте важнее стиль, а позиция должна быть шаблонная, «либеральная». То есть ругать Путина, защищать Ходорковского, но не очень стебать Медведева. Это понятно «большим людям». Как «Эхо» понятно Газпрому, а «Сноб» — Прохорову, и все они — госпоже Тимаковой. Это более-менее явный союз с «либеральным» президентом — его можно даже заполучить в студию, увеличив тем самым аудиторию. Плохо то, что зависимость будет; в пределе — зависимость бизнеса от госкомпаний или олигархов. Шаблонные либералы не опасны и даже иногда тактически полезны, а журналисты будут думать о том, какие они смелые, говоря банальные глупости. Сильный вариант — выстраивать собственную позицию с риском не всегда нравится и либеральной общественности, и властям. Сильная позиция всегда «своя», не зависящая от моды на оппозиционность и моды на власть. Но зато ты можешь честно (а не под давлением) не давать слабый ролик с бессмысленным либеральным стебом и одновременно не слушать звонки доброжелателей. Свободная, но не оппозиционная пресса — это сложный выбор, но дающий реальную свободу маневра и бизнеса. Это шанс на завоевание новой — не тусовочной, а большой аудитории и на сохранение бизнеса в собственных руках. Только сильная позиция позволяет выстраивать взрослые отношения с рекламодателем и властями, но это всегда сложнее, чем брать популярных авторов с фигой в кармане и одновременно втихаря стыдливо дружить с властями. Свобода сложнее, чем несвобода.

Юрий Добрынин, партнер международной стратегической консалтинговой компании Booz & Company

В не столь уж давние времена в нашей стране большинство сми были чьими-то «органами»: коммунистической партии, союзов писателей, композиторов, многих министерств, молодежных организаций, обществ рыболовов и охотников и т.д. Это означало, что содержание издания отражало позицию той или иной организации или «группы лиц». И в наше время контент служит для достижения целей организации, которая финансирует СМИ. Вряд ли целью руководителей «Свежего ветра» было хоть минимально оскорбить конкретного человека, кем бы он ни был. Тогда зачем позволять другим это делать?! Финансирование СМИ подразумевает ответственность не только за контент. Предприниматель или руководитель, вкладывая деньги в бизнес, отвечает перед своей семьей за заложенную квартиру или коллекцию живописи, перед инвесторами — за их деньги, перед персоналом компании — за их рабочие места. Не думаю, что, скажем, программист «Ветра» обрадуется перспективе искать новую работу, если в результате «свободомыслия» поэта телеканал начнет лихорадить.

Принципиально важно, чтобы вознаграждение, которое получает сотрудник, было соизмеримо с риском его действий или принимаемых им решений. Часто бывает, что владельцы или руководители бизнеса не формируют объективной и, главное, количественно обоснованной картины рисков, которые могут вызвать решения их подчиненных. Об этом говорит пример поэта Коровина, который получает хороший гонорар за строчки, но в случае неуспеха почти ничего не теряет — в отличие от Ирины, которая потеряет не только миллионы, вложенные семьей в дело, но и зря потраченные пару лет жизни, не говоря уж о предпринимательской репутации — важном ресурсе для ее следующего проекта.

Если в компании нет системы корпоративного управления и мотивации сотрудников на общий результат, то

каждая хоть немного сложная ситуация приводит к шторму — идут разговоры на повышенных тонах, искры летят от взаимных обвинений, часто, как и в кейсе, «включается общественность». Хорошо, если этим дело кончается и бизнес удается сохранить. Обычно — путем расставания с ценным сотрудником.

Однако владельцы и руководители не отдают себе отчета в том, сколько менее острых ситуаций, нанесших им урон, прошли незамеченными. Горячо обжегшиеся владельцы часто решают, что лучше действовать на упреждение и создавать корпоративные системы распределения вознаграждений и ответственности. Тогда не нужно никого увольнять, что-то доказывать общественности. Как говорится, пожар легче предотвратить, чем потушить. От себя добавлю: дешевле! Такие системы контроля особенно важны в бизнесах, не связанных с материальным производством.

Мой совет героине кейса: немедленно и жестко «рубить концы». И сразу же создавать систему контроля вознаграждений и ответственности в проекте, а заодно вечерком за ужином шепнуть об этом мужу, чтобы и в его бизнесах не было таких проблем. А что касается блогеров, то, как говорится, что нас не убьет, сделает нас сильнее. Хотя, может, лучше сказать: «что нас не убьет, пусть боится нас!» И, наконец, последнее. Есть СМИ, по строившие свою коммерческую модель на балансировании на грани фола: они регулярно публикуют острые материалы, а потом бьются в судах и фигурируют в репортажах коллег по цеху, собирая урожай читательской популярности. Однако не следует забывать, что основные доходы в этой, как и впрочем, во многих других отраслях лежат в «мейнстриме». Для руководителей из таких бизнесов и написан этот кейс.

Тахир Базаров, д.п.н., профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, основатель «Центра кадровых технологий — XXI век», научный руководитель института практической психологии ГУ — ВШЭ

С одной стороны бизнес, с другой — ваша собственная позиция. Между ними — мнение значимых для вас людей. Как поступить в такой ситуации? Если вы будете отстаивать собственное мнение, от вас могут отвернуться близкие, а еще не окрепший бизнес — потерпеть крах. Конечно, свобода необходима творческим людям, но в то же время они зависят от окружающих и им приходится ладить с внешним миром. А это означает — следовать определенным правилам. Конечно, все вправе быть самими собой, но если ваше поведение идет вразрез с принятыми в вашей среде нормами, шансы на дальнейшие контакты с теми или иными людьми сводятся к нулю.

Считается, что самое сложное для человека — отстоять свое мнение во враждебном окружении. Те, кто выступал за Пастернака или Солженицына, в свое время считались чуть ли не врагами народа! Но разве проще отстаивать свою позицию перед «своими» — теми, кого вы считаете друзьями, с кем вы связаны «узами братства». Позволю себе предположить, что это, возможно, и есть самое сложное испытание в жизни. Кто прошел через него, понимает народную мудрость: от любви до ненависти один шаг. А ведь такие ситуации позволяют узнать истинную цену личности, ее «социальный капитал».

В рассматриваемом случае все усугубляет звонок сверху. Героиня столкнулась с тем, что позиция людей, чуждых ей по многим параметрам, совпала с ее собственной оценкой скандального стихотворения. Выбор оказался драматичным. Прислушаться к себе, но поддержать тех, кто тебе не близок, — или оправдать ожидания «своих», но поступиться собственными ценностями? Врагу не пожелаешь оказаться в такой ситуации!

Героиня решила не идти против своих принципов. Возможно, она это сделала спонтанно, не задумываясь о последствиях (невыплаченный кредит, осуждение друзей, поддержка Кремля). Но рубикон перейден. Что делать дальше? Признать свою ошибку, вернуть в эфир запрещенный сюжет или стоять на своем (не будучи уверенной, что этот шаг оценят власти) и превратиться в персону нон грата для своего окружения?

Мой совет прост и в то же время труден для исполнения. Главное — уверенность в собственной правоте и готовность ради принципов идти до конца. А это означает максимальную сосредоточенность на цели и проактивность. Судя по всему, героиню всегда больше заботили проблемы бизнеса и стратегии. До сих пор информационную политику, то есть влияние, которое оказывает ее СМИ на общественное сознание, вырабатывали ее подчиненные и приглашенные авторы. В нынешней ситуации успех бизнеса будет зависеть от ее включенности в решение идеологических вопросов. Ей придется нормативно закрепить ценности своего канала и принимать участие в его повседневной работе: следить за контентом, подбирать людей, руководить коллективом и т.д. Нужно отстаивать свои ценности и окружать себя только теми, кто их разделяет. Очень важно быть при этом последовательной и целеустремленной. Первое означает следовать заявленным принципам всегда и во всем. Второе — получать удовольствие от трудностей, которые будут встречаться на этом пути.

* принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена