Хотите
научиться думать?

Андре Жид находился в СССР как раз в самом начале фашистского путча в Испании против республиканского правительства. Но когда на банкете один из французских гостей поднял тост «за победу Красного фронта в Испании», это вызвало легкое замешательство…

Вскоре гостям «становится понятным, что <…> ждут указаний "Правды", которая по этому поводу еще не высказалась. Пока не станет известно, что следует думать на этот счет, никто не хочет рисковать».

Но после «указаний» немало добровольцев отправились воевать против фашистов.

Однако никто в СССР, кроме посвященных, не знал и не предполагал, что главной задачей Сталина в Испании стала борьба не с фашистами, а с «неправильными», с его точки зрения, их противниками в Народном фронте Испании — с анархистами и «троцкистами» (часто — мнимыми). Наблюдая действия чекистов в Испании с их многочисленными расстрелами, наконец прозрели относительно сути сталинского режима известнейшие западные интеллектуалы — Хемингуэй (отразивший свой взгляд на испанские события в романе «По ком звонит колокол»), Джордж Оруэлл и Артур Кестлер.

Д. Оруэлл (1903—1950) известен в нашей стране как автор повести «Скотный двор» (1945), показывающей перерождение революции (к власти приходят животные), и антиутопического романа «1984» (1949). Роман, «пронизанный, — как пишут биографы Оруэлла, — всеобщим страхом, ненавистью и доносительством», — едва ли не самое сильное обличение тоталитарного режима.

Конечно, много лет мы читали его в Самиздате — с прямой опасностью для свободы (в 1959 году «1984» напечатали закрытым изданием — исключительно для верхушки партии, в нем изображенной). В годы Перестройки их опубликовали в России и чтение перестало быть опасным.

Яркая часть романа «1984» — описание новояза(синоним официального советского языка). «…Слово "свободный" в новоязе осталось, но его можно было использовать лишь в таких высказываниях, как "свободные сапоги", "туалет свободен". Оно не употреблялось в старом значении "политически свободный", "интеллектуально свободный", поскольку свобода мысли и политическая свобода не существовали даже как понятия, а следовательно, не требовали обозначений. <…> Все слова, без которых можно обойтись, подлежали изъятию. Новояз был призван не расширить, а сузить горизонты мысли…».

Британский Скотленд-Ярд долгие годы следил за Оруэллом как за человеком, близким к коммунистам, что он и подтвердил, отправившись добровольцем в Испанию в 1936 году воевать на стороне республиканцев (то есть и коммунистов). Там-то и постигло его глубокое разочарование. Биографы Оруэлла пишут, что «Оруэлл смотрел на СССР с горечью, глазами революционера, разочаровавшегося в детище революции».

О Гражданской войне в Испании в нашей стране привыкли судить прямолинейно — героическая борьба испанских коммунистов, поддержанных добровольцами из других стран, с фашистами, возглавляемыми Франко. На самом деле та война была очень сложным явлением. (Многие ли знают, кстати сказать, что Франко в 1959 году воздвиг под Мадридом гигантский военный мемориал «Долина павших» — памятник всем, павшим в Гражданской войне?).

Да, взгляды P.O.U.M. (Объединенной партии рабочих-марксистов) с ее антисталинским настроем и взгляды коммунистов на цели, дальнейшие перспективы общей борьбы с фашистами во многом расходились. Но именно испанские коммунисты, еще остававшиеся до конца войны у власти, вдохновляемые Большим террором в СССР 1937 года, используя сталинскую политическую стилистику, объявили эту партию «шайкой замаскированных фашистов, наймитов Франко и Гитлера, сторонниками псевдореволюционной политики, которая на руку фашистам. По словам коммунистов, P.O.U.M. была «троцкистской» организацией, «франкистской пятой колонной». А это значило, что десятки тысяч рабочих, в том числе восемь или десять тысяч бойцов, мерзших в окопах, и сотни иностранцев, пришедших в Испанию сражаться с фашизмом, <…> оказались предателями, наемниками врага. Эти слухи распространялись по всей Испании с помощью плакатов и других средств агитации, снова и снова повторялись коммунистической и прокоммунистической печатью во всем мире» (Дж. Оруэлл, «Памяти Каталонии», 1938).

Не приходится удивляться, что именно после войны в Испании Оруэлл (раненный на этой войне и бежавший из Испании именно от пули агентов НКВД) возненавидел Сталина и его компартию, несущую миру угрозу тоталитаризма.