Хотите
научиться думать?

В сегодняшнем интернете весьма трудно отличить достоверную информацию от прикола или фейка (кому какое слово больше нравится).

Читаю, например, что некий сайт «отвественных родителей» (настолько «отвественных», что даже это слово не смогли ответственно написать без ошибок) публикует списки «вредоносных произведений». Вот так, прямым текстом — «вредоносных».

Им никто никогда не объяснял, что произведения, апробированные в течение столетий мировым или даже только отечественным сообществом, — никак не могут принести юному читателю вред. Внутри этих текстов работают мощные механизмы защиты юного читателя от любого вреда. Потому что и народные, и авторские сказки — высокое искусство слова. И дети, которые не так давно овладели речью, наслаждаются тем, как слово в сказке может выразить то, что не выразишь в повседневном разговоре. Я посвящу пояснению этого следующий блог. А пока — самое элементарное.

Не рекомендуются для чтения ДО 12-ти лет «Волк и семеро козлят», «Гуси-лебеди», «Дюймовочка» и даже Пушкин. «Сказка о царе Салтане». Только, значит, после 12 лет. Вообще-то у нынешних акселератов в 13 нередко уже усики пробиваются, и если я увижу такого парня, углубившегося в сказку «Гуси-лебеди» или «Дюймовочку», и он подтвердит, что родители только теперь подпустили его к этим текстам, — я, пожалуй, призадумаюсь, как бы ненавязчиво освидетельствовать семью у медика нужного профиля…

Началось все это очень давно (скоро столетие будем отмечать), но были, правда, полезные перерывы.

Вскоре после Октября, в 1920-м году, в Наркомате просвещения образовали особое управление — Главполитпросвет. И вот это не простое, а политическое просвещение почти десятилетие возглавляла Н. К. Крупская. Она прежде всего подготовила циркуляр для библиотек — о пересмотре библиотечных фондов и «чистке» их (именно тогда появилось новое и отвратительное советское значение этого слова: сначала — «чистка» библиотек от плодов человеческого разума и таланта, затем — «чистка» разных советских учреждений от людей) от «идеологически вредной и устаревшей» литературы.

Составлялись списки книг, в которых замечено «монархическое» и «религиозное» содержание. Понятно, как легко было малограмотным местным комиссарам зачислить туда романы Льва Толстого (кто удосужился все-таки в школе или потом прочитать «Войну и мир» — припомнит, как патриотически настроенный юноша Ростов испытывает экстаз при виде царя).

Сама же Крупская исключала из библиотек философов — Платона (идеалист!), Канта, Шопенгауэра, писателя Николая Лескова с его гениальными, едва ли не шекспировской силы «Тупейным художником» и «Леди Макбет Мценского уезда». А детских писателей она вывела за пределы детских библиотек целых 97 штук. Среди них изъяла и мою любимую сказку — «Аленький цветочек» Аксакова… Детские стихи Чуковского назвала в печати «буржуазной мутью», объявив: «Содержание детской книги должно быть коммунистическим». И долго потом шла борьба за доступ Корнея к так любимому им маленькому читателю. Такие дела.

Циркуляр, подписанный Крупской, запрещал библиотекарям выдавать читателям Библию и любую другую религиозную литературу. Этот запрет действовал до конца советской власти. Не все знают сегодня, стеная о прошлой эпохе, что Библию нельзя было ни получить в библиотеке, ни купить. Если же везти из-за границы — можно было, если застукают, очень крупно за это поплатиться.

Мой подход к детскому чтению резко отличается от нынешних установлений. Уверенно считаю, что права я, а не те, кто придумал маркировку на книгах — «12+», «16 +».

Первый из «открытых» мною законов чтения гласит: «Нет книг, которые читать рано, за исключением тех, которые не стоит читать никогда».

Надеюсь продолжить тему — двух страниц для нее недостаточно.