Стереть
из памяти

25-летняя Стейси Снайдер — одинокая мать. Она заканчивает магистратуру по педагогике и собирается стать учительницей. Экзамены позади, практика пройдена. Внезапно все рушится. Стейси вызывают в деканат и объявляют, что учительского сертификата она не получит. Причина? Неподобающее поведение. Сотрудница школы, где Стейси проходила практику, заметила неприличную фотографию на страничке Стейси в онлайновом сервисе MySpace и сочла необходимым предупредить университет. На снимке Стейси в пиратской шляпе поднимает бокал, вернее, пластиковую чашку. Подпись к фотографии «Пьяный пират». Какой пример детям?

Стейси пытается оспорить решение, удалив картинку со своей странички. Но поздно: поисковые машины уже заархивировали изображение и продолжают выдавать его по запросу «Стейси Снайдер». Интернет запомнил то, что Стейси хотела бы забыть.

В своей книге «Delete» Виктор Майер-Шёнбергер (выходец из Австрии, работающий в Гарвардском и Сингапурском университетах) показывает, что легкость поиска и хранения данных в цифровой среде — не только достижение, но и проклятье компьютерной эры. Как представитель цифрового поколения, Стейси должна была бы знать, что, поместив фотографию в MySpace, она тем самым выложила ее на всеобщее обозрение и сделала себя крайне уязвимой перед любым строгим блюстителем нравственности. Но вот история Эндрю Фельдмара, убеленного сединами психолога из канадского Ванкувера. Он поехал в аэропорт Сиэтла (США), чтобы встретить друга и привезти его к себе. Не тут-то было. Бдительный пограничник ввел в Google имя профессора и нашел ссылку на его статью 2001 года, опубликованную в научном журнале. Там психолог привел данные о своем состоянии после приема ЛСД в 1960-х годах. Это же правонарушение! Фельдмара продержали в участке 4 часа, сняли отпечатки пальцев, заставили подписать бумагу с признанием, что он принимал запрещенное к употреблению вещество, и после этого навсегда запретили въезд на территорию США.

В этих эпизодах жертвы всевидящего Google сами сообщили о себе сведения, которые потом были использованы против них. Но чаще интернет-пользователь оставляет следы на разных сайтах, сам того не замечая. Как правило, за этим следует наказание в виде потока спама. Но бывает, все заканчивается не столь безобидно. Новые технологии агрегации данных, вроде spokeo, собирают все ваши «следы» в интернете и создают из них некий портрет: возраст, увлечения, адрес и т.д. (На территории России, кстати, ресурс недоступен — действует геотаргетинг). Настроена эта технология пока не идеально, зачастую данные неверны: кому-то возраст прибавили, кому-то приписали владение грузовиком, а кого-то объявили шопоголиком. Люди находят себя на сайте, удивляются, возмущаются, интересуются, как можно удалить свое имя, но подобные сервисы набирают обороты.

Известно, что в краткосрочной памяти человека может храниться совсем небольшой объем информации: 4—7 символов (букв или цифр), 2 секунды аудиозаписи или только что увиденная картинка. Львиная доля этого не откладывается в долгосрочной памяти. Но и то, что туда попало, не всегда всплывает по заказу. Лучше всего сохраняются полуавтоматические навыки — действия, повторенные сотни и тысячи раз. Это процедурная память: благодаря ей мы помним, как завязывать шнурки, чистить зубы и ездить на велосипеде. Труднее дается припоминание однократных событий и эпизодов, которые хранятся в декларативной памяти: первый поцелуй — где это было? кого я приглашал на свой день рождения в прошлом году? Отдельное место занимают абстрактные знания: теорема Пифагора, сонет Шекспира, географические сведения — все то, что мы выучили на протяжении жизни. Память хранит все до определенных пор, а потом мы вдруг обнаруживаем, что больше не помним какую-то формулу, автора стихотворения, имя одноклассника. Забывание — это естественный процесс, не требующий усилий.

Раньше считалось, что сведения исчезают из нашей памяти одно за другим, подобно тому, как от ветхого здания отслаивается штукатурка. Оказалось, однако, что здание памяти не просто ветшает — оно постоянно изменяет форму: наше сознание как будто занимается перестройкой прошлого. На первый взгляд это кажется дефектом, несовершенством механизма, но на самом деле в процесс вовлечены важные когнитивные функции: способность обобщать, выдвигать и отвергать гипотезы, фокус на настоящем, а не на прошлом. Иными словами, мы творчески перерабатываем свои представления о произошедшем с нами.

У компьютерной памяти такой способности нет. Сколь бы случайными и нерелевантными ни были попавшие туда сведения, они будут храниться в неизмененном виде там, куда мы их положили, оставаясь доступными для окружающих. Ими сможет воспользоваться кто угодно и в любых целях — разумеется, если нет специальной защиты.

Как же, по мнению Майера-Шёнбергера, можно оградить себя от желающих вторгнуться в нашу жизнь и злоупотребляющих нашей беспечностью? Один из способов — абстиненция: не входить в социальные сети, не участвовать ни в каких политических кампаниях, отказаться от покупок в интернете. И никогда не регистрироваться ни на каких сайтах. Но тогда придется многим пожертвовать. Поколение Y предпочитает общаться с друзьями в интернете — им непросто представить себе, что когда-нибудь они могут об этом пожалеть. Вряд ли абстиненция, даже в облегченной форме, то есть не полный отказ, а сугубая осторожность в обращении с интернетом привьется в обществе — заключает автор.

Другой путь — усовершенствовать законодательство, защищающее личные данные. Но тут трудно предусмотреть все тонкости, ведь люди могут по-разному понимать, в чем заключается злоупотребление. Так что же мы должны

давать письменное нотариально заверенное согласие на использование любой информации о себе? В Конгрессе США в последние тридцать лет время от времени проходят дебаты относительно необходимости ужесточить правила обращения с личными данными, но подвижек нет: все это очень трудно организовать. И даже в странах, где соответствующие законы приняты, скажем в Германии, на деле они практически не применяются.

Еще один способ — обязать владельцев сайтов стирать все данные о людях по истечении определенного срока, допустим, десяти лет. Разумеется, Стейси это не помогло бы, но кого-то защитило бы.

А можно и вообще ничего не делать, надеясь, что в эпоху, когда забывание становится все более и более проблематичным, в сознании людей произойдет сдвиг, и они станут иначе смотреть на информацию: научатся игнорировать огромные массивы устаревших сведений, содержащихся во «внешней» памяти и не искать в них ответы на вопросы. Политикам, например, перестанут ставить в вину внезапно всплывшие грехи молодости или давние неосторожные высказывания. Но такая когнитивная адаптация потребует многих поколений — полагает Майер-Шёнбергер.

Перспективу он видит в совершенствовании средств защиты данных, в частности, в запрете на копирование и распространение личной информации. Все знают о шифрах на DVD: они не дают проигрывать диск в каком-то географическом регионе. Настанет время, когда мы будем защищать свои записи в блогах особыми метками, в которые будут «вшиты» данные о том, кто их может читать, копировать, публиковать — и за какую цену.

И все-таки серебряной пули — средства против вечного информации хранения в цифровой памяти — еще нет. И покуда в интернете не появится надежного механизма «забывания», люди все чаще и чаще будут становиться жертвами охотников за личными данными.