Что нужно знать про историю России
ХХ века?

Вскоре после объявления освобождения крестьян началось реформирование всего российского устройства.

Судебная реформа 1864 года предписывала независимость судов от администраций, единый суд для всех (исключением был крестьянский суд по очень мелким делам — касательно, например, всякой живности), гласность (то есть открытость) судопроизводства и состязательный его характер (открытое состязание аргументации обвинителя и защитника). Не забудем, что до этого судьбу подсудимого решал один человек — судья.

Суд присяжных (действовавший с 1864 по 1917 год — и вновь вернувшийся в Россию только после конца советской власти) — едва ли не важнейшее следствие Судебной реформы. Вердикт присяжных — «виновен» или «невиновен» — был решающим. Его никто не мог оспорить. Признанного невиновным освобождали в зале суда. Виновному судья выносил приговор в соответствии с надлежащей конкретной статьей Уголовного кодекса.

Новые в России фигуры — адвокаты — произносили в суде страстные речи, обращаясь именно к присяжным, стараясь своим красноречием расположить их к подсудимому.

И люди ходили на судебные заседания — слушать известных всей стране адвокатов: Спасовича, Андреевского, Плевако.

Известна была самая короткая речь знаменитого Плевако — про сельского священника (они нередко были очень бедны), присвоившего небольшие церковные деньги:

— Господа присяжные заседатели! Сколько раз этот человек отпускал вам ваши грехи… Отпустите вы ему один раз его грех!

Присяжные единодушно вынесли вердикт — не виновен…

Земская реформа вводила по всем землям (областям, уездам) выборное самоуправление — с участием всех сословий, включая крестьян. Земства ведали просвещением — всеобщее начальное образование было введено в России по их инициативе; за казенную учительскую квартиру или за съем жилья платило земство. Впервые в России появились врачи в деревне — российские крестьяне получили реальную медицинскую помощь. До этого они зависели от того, привезет ли добрая барыня доктора из города для больного ребенка. Земскими врачами были В. Вересаев, М. Булгаков…

Здесь не обошлось без российской непривычки к тягостным сторонам любой общественной работы и неумения взяться за нее. Играла отпугивающую для «порядочных людей» роль и непременная в России коррупционная составляющая хороших дел. Это лаконично зафиксировал в середине 1870-х Толстой в «Анне Карениной» — в разговоре Константина Левина с его старшим братом по матери Кознышевым.

« — Ну, что у вас земство, как? — спросил Сергей Иванович, который очень интересовался земством и приписывал ему большое значение.

— А, право, не знаю.

— Как? Ведь ты член управы?

— Нет, уже не член, я вышел, — отвечал Константин Левин, — я не езжу больше на собрания.

— Жалко! — промолвил Сергей Иванович, нахмурившись.

Левин в оправдание стал рассказывать, что делалось на собраниях в его уезде.

— Вот это всегда так! — перебил Сергей Иванович. — Мы, русские, всегда так. Может быть, это и хорошая наша черта — способность видеть свои недостатки, но мы пересаливаем, мы утешаемся иронией, которая у нас всегда готова на языке. Я скажу тебе только, что дай эти же права, как наши земские учреждения, другому европейскому народу — немцы и англичане выработали бы из них свободу, а мы только смеемся».

Позже всех — в 1874 году — произведена была очень важная военная реформа.

Полуторавековая рекрутчина с 1699 года была пожизненной для всех сословий, кроме дворянства: в солдаты уходили навсегда. В рекруты брали мужчин от 20 до 35 лет. Крестьяне, женившиеся в 15—17 лет, оставляли семью с множеством детей и жену — солдатку, «соломенную вдову»: она оставалась навсегда без мужа, а выйти за другого, разумеется, не могла…

Затем — почти сто лет спустя — служба ограничилась сроком в 25 лет… С воцарением Александра II — 15 лет.

Военная реформа вводила наконец-то всеобщую воинскую повинность. Это был громадный шаг вперед — проводивший ее военный министр Милютин был одним из лучших министров того царствования. То есть — вместо того чтобы малая часть мужского населения (кого «сдали в рекруты») служила почти всю жизнь, а большая часть — ни одного дня, теперь отслужить должны были все. И срок службы стал гораздо более коротким: 6 лет — в армии, 7 — во флоте.

«Менялся стиль, — писал замечательный историк Натан Эйдельман. — …Заметной чертой милютинской политики было бережное отношение к интеллигентной молодежи, стремление не столько перевоспитать армейской лямкой “университетских умников”, сколько и у них поучиться…»*.

…Военная реформа шла неостановимо. Один из ее результатов — к началу мировой войны 1914 года в пехоте и в артиллерии действительная служба составляла 3 года, в остальных родах сухопутных войск — 4, во флоте — 5 лет.

* Эйдельман Н. Указ. соч. С. 152.