Осмысление новых финансовых реалий | Большие Идеи

? Управление изменениями
Статья, опубликованная в журнале «Гарвард Бизнес Ревью Россия»

Осмысление новых
финансовых реалий

Автор: Фаррелл Диана

Осмысление новых финансовых реалий

читайте также

Сделайте ставку на сложность

Годин Сет

Откуда берутся «серые кардиналы»

Мария Макарушкина

Меньше денег, больше смысла

Алекси Робишо,  Габриэлла Розен Келлерман,  Шон Ачор,  Эндрю Рис

Почему Америка теряет свой предпринимательский задор

Эрик Гарланд

В условиях кредитного кризиса, поразившего мировую экономику, с новой остротой встает вопрос: как реорганизовать глобальные рынки капитала. Очевидно, что нынешняя система управления рисками устаревает из-за постоянных ново­введений в финансовой индустрии, а регулирующие органы и нормативные акты не поспевают за стремительным развитием рынка.

Однако ­большинство идей, касающихся реформы кредитной сферы, по-прежнему опирается на давно уже устаревшие концепции образца 1944 года, а именно тогда была создана Бреттонвудская валютная ­система. В то время правительства ­жес­­тко регулировали экономику своих стран, международные операции в основном сводились к торговле, а главную роль на мировом ­рынке капитала играли США. Чтобы создать новые надежные правила игры, нам нужно иначе взглянуть на постоянно и очень быстро изменяющуюся финансовую отрасль, и преж­де всего — обратить внимание на три ключевых аспекта.

Глобализация экономики. Влияние правительств разных стран на мировую финансовую систему по-прежнему велико, но контро­лировать и регулировать эту сферу им все труднее. Чем мощнее становятся мировые финансы, тем меньшую роль играет государство. Экономика США и местные биржи ­по-­прежнему крупнейшие в мире, но Европа, Китай и Ближний Восток (и не только) уже обрели глобальное влияние. Прибавьте к этому ­внешнеторговый профицит азиат­ских стран и сверхприбыли экспортеров нефти: их деньги также идут на международные рынки капитала, повышая их ликвидность. Новые вливания привели к снижению кредитных ставок в развивающихся странах, породили очередную волну инвестиционных проектов и вдохнули новую жизнь в инвестбанки Уолл-стрит, переживавшие

не лучшие времена.

Все это происходило на фоне радикальных изменений глобальной финансовой системы. Общемировая стоимость таких активов, как акции, частные и корпоративные кредиты, банковские вклады, взлетела с $12 трлн в 1980 году до $195 трлн в 2007-м (см. врезку «Мировые финансы: взрывной рост»). В сущности, эти активы растут даже быстрее, чем мировая экономика, — это явление мы в McKinsey Global Institute называем углублением финансового океана. В 1980 году общая стоимость финансовых активов почти равнялась ­сумме ВВП всех стран мира, а к концу 2007-го «глубина» международных финансов (отношение стоимости активов к сумме ВВП) составила 356%. Наконец, никогда прежде на рынках капитала не было такого переплетения интересов. Сегодня треть гособлигаций, четверть корпоративных бумаг и одна пятая производных инструментов, привязанных к част­ным долговым обязательствам, проданы за­ границу, то есть принад­лежат инвесторам из других стран. Даже если вы в част­ном порядке ведете игру на американских биржах и только с американскими бумагами, цены вам все равно диктует глобальный рынок.

Новые частные и ­корпоративные игроки. Когда-то первую скрипку на биржах играли правительства, торгующие государственными облигациями, и компании со своими акциями, но все это в прошлом. Пенсионные фонды и страховые компании все еще ведут активную инвестиционную ­политику, но возрастает роль и других игроков. Хедж-фонды, фонды ­прямых инвестиций, центробанки, государ­ственные инвестфонды и госкорпорации — все они сегодня занимают весьма заметное место на мировых рынках, и у всех — очень разные ­инвестиционные цели и стратегии. Некото­рые из этих ­организаций ­ работают и с­ частными, и инсти­туци­ональ­ными ­инвесторами. Последний ­кризис высветил все недостатки нынешней системы, которая, во-первых, ­жестко ­регламентирует деятельность ­одних игроков и напрочь ­забывает о ­других и, во-вторых, не ­действует на международном уровне. Если нет единого подхода и общих правил, инвесторы начинают выискивать ниши, ограничения в которых ­минимальны. А это прямая дорога к краху нынешней системы регулирования.

Нерегулируемые рынки: мифы и реальность. Регуляторам рынка нужно осознать масштаб финансовых операций, которые ведутся за пределами традиционных публичных площадок с их жесткими правилами, и обеспечить должный контроль над этими сделками. ­Скажем, в 2008 году многим американским банкам и другим компаниям удалось перекредитоваться не за счет продажи акций или облигаций на публичных биржах, а благодаря солидным вливаниям со стороны частных инвесторов. Долговые рынки были практически парализованы, поэтому банки сбыли большую часть своих долговых обязательств фондам прямых инвестиций. И хотя кредитный кризис остановил волну сделок на заемные деньги, которая поднялась в начале 2007 года, уже в 2008-м многие частные инвесторы приспособились к ситуации и начали скупать акции публичных компаний. ••• Мы понимаем, что у «глубоких» финансовых рынков при всей их сложности и непредсказуемости немало преимуществ: они открывают заемщикам более широкий доступ к капиталу, позволяют лучше распределять риски и ­стимулируют экономический рост. Конечно, царящая там неразбериха подчас оборачивается серьезными проблемами, такими как валютный кризис конца 1990-х годов, приведший к катастрофическому экономическому спаду в Азии, или дефолт в Аргентине в начале 2002-го, или кризис «­плохих кредитов», который по сию пору продолжается в США. Поэтому те, кто разрабатывает новую политику регулирования, должны будут думать одновременно о двух вещах: как сделать, чтобы компании по всему миру могли использовать преимущества развитых рынков капитала, и как при этом свести к минимуму опасность новых дефолтов. Однако для этого потребуется перестроить само наше мышление, а не только правила игры.

За последние 30 лет стоимость мировых финансовых активов (левые столбцы в каждой паре) росла гораздо быстрее, чем мировой ВВП (правые столбцы): мы называем это углублением финансового океана. Если в 1980 году стоимость активов составляла 108% мирового ВВП, то в 2007-м — 356%.

Источник: McKinsey Global Institute.