Национальный вопрос

Десять лет назад политолог Роберт Райх утверждал, что крупные международные компании превращаются во внегосударственные глобальные сети и национальная принадлежность корпораций уже не имеет значения. Сейчас многие считают, что глобальные фирмы окончательно разрывают связь с родиной. Основные аргументы: развитие аутсорсинга и офшорных операций, рост числа компаний, использующих иностранную рабочую силу и нацеленных главным образом на зарубежный рынок. Но каково реальное положение дел? Исследования показывают, что в последние десятилетия национальность глобальных компаний стала более выраженной.

Единого способа определить национальную принадлежность корпорации не существует — особенно на уровне отдельных продуктов. Надписи «Made in America» далеко не всегда соответствуют действительности, ведь товар может быть сделан из комплектующих, изготовленных в десятке разных стран. Более точно установить национальность

компании можно на основании юридических сведений о ней. В одних законодательствах главным критерием служит место регистрации, в других — местоположение штаб-квартиры. Гораздо реже национальность определяется по гражданству топ-менеджеров и акционеров или по стране, в которой компания ведет наиболее активную деятельность.

На ранних этапах глобализации (перед Первой мировой войной) национальность компаний была нечетко выраженной, хотя принадлежность первых многонациональных гигантов (например, Singer Sewing Machines) к той или иной стране сомнений не вызывала. Во многих странах действовали бесчисленные коммерческие и финансовые организации, открытые греками, шотландцами, китайцами и евреями. Паспортно-визовых ограничений в то время не существовало, и предприниматели легко переезжали из страны в страну. На лондонский фондовый рынок могли выйти любые компании, и некоторые из них регистрировались как «британские», хотя британского в них практически ничего не было.

Во время мировых войн люди начали обращать внимание на национальность. Этот вопрос сделался в прямом смысле слова жизненно важным. Основной организационной формой стала крупная многонациональная корпорация вроде Ford и General Motors. И хотя эти компании казались американцам «родными», у них были дочерние подразделения в других странах. Иностранные «дочки» крупных корпораций держались отдельно от материнских компаний и других филиалов, и объем внутрикорпоративного экспорта и импорта был небольшим. Обычно местные дочерние компании сами производили продукты для своих рынков. А европейские фирмы, такие как Unilever, зачастую предоставляли «дочкам» еще больше автономии, чем американские, считая возможность подстраиваться под местный рынок важнейшим конкурентным преимуществом. Вплоть до 1980-х годов руководство и население многих стран испытывали недоверие к зарубежным компаниям, поэтому их филиалы часто маскировались под местные фирмы.

Когда в 1980-х годах начался процесс глобализации, либерализации, иностранные фирмы стали реже скрывать свою национальную принадлежность. В борьбе за эффективность американские корпорации объединяли дочерние компании, находящиеся в разных странах, и те постепенно теряли свою автономность. Примеру американцев последовали (хотя и неохотно) европейские корпорации. Новые глобально интегрированные корпорации стремились разместить свои подразделения там, где можно было максимально эффективно реализовать стратегию компании, и эти решения по-прежнему принимали топ-менеджеры — по большей части представители той страны, в которой компания начинала свою деятельность.

В наши дни совет директоров все еще формируется преимущественно из граждан тех стран, в которых находится штаб-квартира корпорации, даже если ее акциями владеют люди из разных частей света. Регулирующие органы многих стран требуют от бизнеса повысить прозрачность правления — благодаря этому национальность компаний становится определеннее. К примеру, Shell Group, которая всегда (с момента основания в 1907 году) принадлежала британско-голландскому холдингу, в 2005 году изменила свою структуру — теперь ею управляет только британская компания (хотя штаб-квартира находится в Нидерландах). И несмотря на тенденцию передавать интеллектуальный труд на аутсорсинг, глобализация научно-исследовательских работ происходит очень медленно. Проводить сложные разработки у себя дома особенно склонны японские и американские компании.

Недавние события в США: полное исключение иностранных фирм из рейтинга S&P 500 в 2002 году и громкий скандал вокруг покупки арабской Dubai Ports World британской компании, управлявшей американскими портами, — лишний раз подтверждают важность национальной принадлежности корпораций. Благодаря современным технологиям звенья цепочки создания стоимости могут быть разбросаны по всем частям света, компании могут владеть портфелем брэндов из разных стран, а руководители, акционеры и потребители — находиться в разных регионах. И все же национальность компании редко вызывает сомнения. Она заметно влияет на корпоративную стратегию и, судя по всему, приобретает все большее политическое значение.