Не надо быть точным: шесть
правил прогнозирования

Стоит мне появиться на какой-нибудь вечеринке, как кто-нибудь обязательно попросит дать совет насчет акций, а в следующий раз примется выяснять, оправдался ли мой прогноз. Эти люди совершенно не понимают, что прогнозисты ничего не предсказывают. Вот если бы мы жили в идеальном мире, где события предопределены и их исход не зависит от наших нынешних действий, то будущее можно было бы предсказать. Ну а в реальности нам мало что известно наверняка, ничто не задано жестко, и то, что мы делаем сейчас, изменяет дальнейший ход событий, зачастую весьма резко и неожиданно.

На нашей грешной земле прогнозист ничем не напоминает мифическую Кассандру или библейских пророков. В их предсказаниях речь шла об однозначном будущем, а в прогнозах — о том, какие из малозаметных ручейков настоящего с большой вероятностью сольются в широкое русло перемен — в компаниях, в обществе, в мире, в котором мы живем. Первоочередная задача прогнозирования — увидеть весь спектр вариантов развития, а не какие-то отдельные, но якобы бесспорные грядущие явления. Бывает, что прогноз сбывается на 100%, но и это ничего не значит; в конце концов даже остановившиеся часы дважды в сутки показывают правильное время. Главное для прогнозиста — выявить неопределенности, ведь раз наши действия во многом формируют будущее, всякая неопределенность означает возможность его изменения.

В отличие от предсказаний, замешанных на суевериях, прогнозы строятся на рациональной основе. Специалист должен быть готов к тому, что ему придется объяснять заказчику, как составлялся прогноз, аргументировать логику своих выводов, чтобы тот понял, на чем они основаны, смог бы оценить их качество, самостоятельно рассмотреть все возможности и риски. Грамотный заказчик прогноза — не доверчивый слушатель, а участник процесса его создания и в первую очередь критик.

Вам нужно понять, как отличить хороший прогноз от плохого, и в этом пригодится моя статья. Я постараюсь развеять бытующие ложные представления о составлении прогнозов и научить вас смотреть на эту работу с точки зрения ее активного участника, а не просто потребителя. Я предложу вам ряд простых и разумных правил — они помогут вам вместе с профессионалами исследовать сценарии будущего развития вашего бизнеса. И еще: я надеюсь, что, прочитав эту статью, вы сможете самостоятельно оценивать качество прогнозов.

Правило 1: Очертите границы неопределенности.

Принимая решения, вы в конечном счете полагаетесь на свой здравый смысл и чутье — такова наша жизнь, в которой заранее ничто не известно наверняка. Хороший прогноз прокладывает вехи, на которые будет опираться ваша интуиция. Эти ориентиры покажут, какие условия необходимы, для того чтобы осуществился желательный для вас вариант, они одновременно и сжимают, и расширяют пространство, в пределах которого может «развернуться» ваша интуиция.

Все это можно наглядно изобразить в виде пучка неопределенностей. Его начало соответствует какому-то конкретному моменту или событию, и задача прогнозиста — построить пучок так, чтобы помочь принимающим решение мыслить стратегически. Наше пространство возможностей складывается из множества элементов, но самое главное — правильно установить его ширину, ведь именно это и будет мерой общей неопределенности. В дальнейшем придется принимать во внимание и многое другое: отношения между элементами, ранжирование вероятных результатов, но задать границы неопределенности — первый решающий шаг. Представим себе, что на дворе 1997 год. В Японии только что выпустили в продажу Toyota Prius, и вам поручили спрогнозировать будущие продажи гибридных автомобилей в Соединенных Штатах. Для начала нужно рассмотреть внешние факторы: цены на нефть, отношение потребителей к охране окружающей среды, экономическую ситуацию в целом, учесть перспективы конкурирующих технологий (например, новых топливных элементов), а также рост популярности малогабаритных автомобилей. На периферии круга возможных явлений — непредсказуемые события вроде терактов или войны на Ближнем Востоке.

Лучше построить пучок слишком широким, чем слишком узким, ведь неопределенность нам на руку. Для качественного прогноза придется пересматривать посылки и выводы несколько раз, и чем шире будет пучок, тем больше вероятных исходов событий и активных действий вы предположите. Позже его можно ужать, отказавшись от каких-то сценариев. Если же вы с самого начала слишком сильно сузите круг анализа, вы сделаете себя уязвимым для разного рода неприятных сюрпризов, от которых в принципе можно застраховаться. Или, еще того хуже, упустите самые важные шансы.

Намечая границы пространства неопределенностей, нужно уметь отличать в высшей степени маловероятное от совершенно невозможного. Правильно очертить круг прогноза значит найти много событий, лежащих на грани возможного — они в принципе не исключены, но нам их трудно даже вообразить. Эти события мы расставим за периметром — они ограничат наш пучок неопределенностей снаружи. Сюда относятся всякого рода неожиданные и чрезвычайные происшествия. У них крайне низкая (до 10%) или просто-напросто неопределенная вероятность, но если они все же произойдут, то окажут огромное влияние на все. Мой любимый пример события, который стал бы необыкновенно значимым для всех нас, — обнаружение внеземных форм разумной жизни. Никто не знает, придет ли когда-нибудь сообщение от инопланетян (радиоастрономы пытаются уловить сигналы внеземных цивилизаций с конца 1950-х), но если это случится, то перевернет весь мир. Треть населения земного шара станет поклоняться далеким разумным существам, еще треть захочет их завоевать, а остальные (читатели этого журнала) затеют межпланетное маркетинговое исследование, чтобы подготовиться к коммерческому освоению открывшихся рынков.

Неприятность в том, что, стоит вам заговорить о возможности каких-нибудь невероятных событий, вас перестают воспринимать всерьез. Прогнозирование порождает психологический дискомфорт, в этом его главная сложность. Большинство из нас просто органически не переносит неясности. Многие любят перемены, но при этом интуитивно избегают любой неустойчивости. Мы либо полностью отметаем вероятность событий, выходящих за рамки привычного, либо принимаем их за реальность, что противоречит самой их природе. Вспомним реакцию общества на «проблему 2000 года», которая возникла накануне нынешнего тысячелетия. Люди разделились на два лагеря: одни не допускали и мысли о катастрофе, а другие запасались всем, что может пригодиться в экстремальной ситуации. Правильно было бы рассматривать «проблему 2000» как непредсказуемое событие с потенциально сильным резонансом, но с очень низкой вероятностью (благодаря годам упорной работы по исправлению старого кода, в которой участвовали тысячи программистов).

1 января 2000 года никакой катастрофы не произошло, и тогда многие решили, что стали жертвой паники, и начали отрицать всякую вероятность непредсказуемых явлений. Принимать в расчет маловероятные события стало считаться дурным тоном, и в результате теракт 11 сентября 2001 года поразил мир гораздо сильнее, чем можно было себе представить. А ведь в романах Тома Клэнси авиалайнеры врезались в памятники уже в девяностые годы. (В 1997-м я, находясь под впечатлением от этих романов, помогал составлять сценарий для военно-воздушных сил США: он начинался с того, что самолет врезается в здание Пентагона.) И все знали, что террористы питают особую неприязнь к Всемирному торговому центру. Но тех, кто серьезно верил в возможность теракта, никто не слушал, особенно люди, которые по долгу службы должны были бы обратить на это особое внимание.

С другой стороны, человеческая натура такова, что мы можем слишком остро реагировать на неожиданное событие, и после этого нам будет казаться, что жизнь состоит из одних досадных неожиданностей. Это также опасно, потому что в результате картина мира сильно искажается: пучок возможностей сужается донельзя, а весь фон забивается маловероятными неприятностями. Так что не фокусируйте все свое внимание на периферии и не упускайте из виду центр, иначе наверняка упустите что-нибудь существенное и в высшей степени вероятное. И еще подумайте: не стоит ли переместить то или иное на первый взгляд непредсказуемое событие поближе к середине пучка.

Правило 2: Определите траекторию будущих событий.

Важные события редко развиваются по прямой. Природа самых существенных изменений описывается S-образной кривой степенного типа: медленное начало, пологий подъем, внезапный и стремительный взлет к высшей точке и в конце — снижение или даже возврат к первоначальному уровню.

Родоначальница всех S-образных кривых последних десятилетий — кривая, выведенная Гордоном Муром в 1965 году. Позже блестящее предположение Мура — согласно ему число транзисторов в микросхеме удваивается каждые 18 месяцев — назвали законом Мура. Последствия этого закона ощущает каждый из нас, ведь мы постоянно сталкиваемся с новыми проявлениями бушующей вокруг цифровой революции. Разумеется, кривая Мура все еще тянется вверх, и ее верхняя точка пока не показалась на горизонте. Но эта кривая в конце концов станет практически горизонтальной — вряд ли количество транзисторов в кремниевой микросхеме будет увеличиваться до бесконечности. Но тут, глядишь, разработчики придумают, как плотнее размещать транзисторы, например, станут применять новые нано- или биоматериалы. Кривая Мура в ее самом общем виде (плотность вне зависимости от материала) будет подниматься до поры до времени. Нужно напомнить еще об одной важной особенности S-образных кривых: по природе своей они фракталы, то есть каждая их часть подобна кривой в целом. Очень длинные и лишь в общих чертах определенные S-образные кривые состоят из коротких, четко очерченных и связанных между собой таких же кривых. Обнаружив новую линию, прогнозист должен предвидеть, что за ней скрывается еще более значимая линия той же формы. Если вы ее проглядите, то уподобитесь рыбаку, который стоит на ките, а ловит всякую мелюзгу.

Искусство прогнозирования состоит в том, чтобы угадать ход кривой, когда она еще только появляется, задолго до точки перегиба. S-образные кривые коварны: наш взгляд невольно приковывается к точке перегиба, к тому переломному моменту, когда сколачиваются состояния и происходят революции. Но хороший прогнозист в надежде увидеть предвестников перелома обратит внимание и на нижнюю часть кривой.

Взять для примера хотя бы путешествие Колумба в 1492 году. Его экспедиция пришлась как раз на момент, когда кривая поисков новой земли на западе достигла высшей точки. Колумб не первым достиг Нового Света, но он первым вернулся назад и принес в Европу это важнейшее известие, причем в самый подходящий момент. Его открытие стало той самой искрой, от которой вспыхнула уже созревшая для перемен Европа, оно заставило тысячи и тысячи отправиться на запад. Колумб представлял свои планы многим европейским монархам, и, если бы члены португальской Математической хунты (лиссабонской академии астрономии и математики) умели делать прогнозы, они не отклонили бы проект в 1485 году, не объявили бы расчеты Колумба «фантастическими» и слава спонсора открытия Америки досталась бы королю Португалии Жуану, а не испанским монархам Фердинанду и Изабелле. Просто надо было учесть все предыдущие безуспешные попытки путешественников и увидеть, что по всем признакам точка перелома в поисках новой земли вот-вот будет достигнута.

Забавно, что в преддверии перелома прогнозисты могут сплоховать, как и обычные люди. Обыватели удивляются, когда революция приходит вроде бы ниоткуда, а рационализаторы и те, кто считает себя прогнозистами, увидев плосковатое начало S-образной кривой, часто ошибочно определяют скорость, с которой она достигнет вершины. Еще тридцать лет назад футурист Рой Амара обратил мое внимание на то, что люди обычно хорошо видят происходящее на коротком отрезке крутого подъема S-образной кривой, а более пологие длинные отрезки не замечают. Мы надеемся, что все перевернется с минуты на минуту. А потом, когда жизнь опровергает наши поспешные выводы, мы в разочаровании отступаем: нам кажется, что долгожданное событие никогда не произойдет. Тут-то все и начинается.

Одна из причин неправильных расчетов — нижняя часть S-образной кривой. Она гораздо длиннее, чем представляется многим. Даже в Кремниевой долине, где зарождаются будущие стремительные перемены, большинство идей вызревает лет двадцать, прежде чем в один прекрасный день явиться миру во всем своем блеске. Телевидение, изобретенное в 1930-е, начало свой взлет только в 1950-х. Интернет просуществовал почти 20 лет к 1988 году, когда началось его стремительное восхождение, приведшее к доткомовскому буму конца 1990-х. Значит, если вы определили начало и форму левой части S-образной кривой, всегда правильнее считать, что события будут развиваться медленно, а не думать, что перемены вот-вот наступят. Лучший совет, из всех которые я когда-либо слышал, мне дал хозяин одного ранчо. Он сказал: «Сынок, никогда не принимай хорошую видимость за близкое расстояние».

Другая распространенная ошибка в расчетах — недооценка скорости развития событий в точке перелома. Все дело в том, что наше мышление по своей природе линейно, и события, случающиеся в результате внезапного экспоненциального роста, вновь и вновь застают нас врасплох. Даже если мы замечаем начало изменений, мы инстинктивно проводим прямую линию по диагонали, поверх S-образной кривой. И хотя в результате мы приходим к той же самой верхней точке кривой, мы упускаем из виду и замедленное движение в начале, и резкий подъем в середине. А правильный расчет времени очень важен для бизнеса, и Кремниевая долина усеяна останками компаний — и тех, которые на свою беду перепутали хорошую видимость с близким расстоянием, и тех, которые недооценили всю амплитуду S-образной кривой.

Реализация возможностей порой происходит совсем не так, как предсказывало большинство, ведь даже самое что ни на есть ожидаемое обычно приходит неожиданным путем. К примеру, в начале 1980-х производители персональных компьютеров утверждали, что скоро в каждом доме появится компьютер, на нем будут работать с текстами и электронными таблицами, а позже — читать энциклопедии с компакт-дисков. Но когда наконец у людей появились ПК, они стали служить прежде всего для развлечений, а не для работы. Прошло еще десять лет, и людям захотелось видеть на своих экранах энциклопедические статьи, но это были уже онлайновые энциклопедии. Компании, специально созданные, чтобы продавать энциклопедии на компакт-дисках, были обречены на скорую смерть.

Правило 3: Учитывайте то, что выходит за рамки привычного.

Писатель-фантаст Уильям Гибсон заметил: «Будущее уже наступило. Просто оно еще неравномерно распределено». Начало появляющейся S-образной кривой — что-то вроде ниточки, которая свешивается из будущего. И какой-нибудь странный случай, который не удается выкинуть из головы, вполне может быть намеком на то, что надвигаются какие-то события (скажем, на свет скоро появится новая технология), которые изменят целую отрасль, и S-образная кривая уже приближается к критической точке.

На длинном отрезке этой кривой до точки перегиба полным-полно сигналов — по отдельности они едва уловимы, но, если их собрать вместе, они могут подсказать, что за будущее нас ждет. Когда вы следите за новой S-образной кривой, главное — принять во внимание факторы, которые не соответствуют общему правилу, не вписываются в классификацию и зачастую просто отбрасываются. Поскольку мы не любим неопределенности и слишком сфокусированы на происходящем сейчас, то обычно стараемся не замечать того, что не подходит ни под какую категорию.

Вот классический пример. В конце 1990-х на интернет-аукционе eBay вдруг стали торговать персонажами и объектами из игры EverQuest, а в 2001 году сама eBay по какой-то причине это запретила. Тем не менее эти операции были предвестниками бурного роста торговли в виртуальном мире Second Life — игры, выпущенной Linden Lab. Ее участники создают своих трехмерных аватаров (цифровые альтер эго) и атрибуты их виртуальной жизни, покупают и продают их за особую валюту — линден-доллары, которые можно поменять на настоящие. Сейчас в мире порядка 12 млн человек втянулось в игры вроде Second Life и их увлечение имеет реальный долларовый эквивалент. Годовая сумма сделок, совершенных с Second Life и другими виртуальными играми, оценивается минимум в $1 млрд. Пока неясно, до какого предела будут расти виртуальные продажи, но эта S-образная кривая, несомненно, очень длинная.

Чаще всего события-предвестники отбрасывают как курьезы или случайные неудачи, а мы ведь не любим любые отклонения от нормы точно так же, как не любим неопределенности. Но если вы хотите заранее обнаружить нечто такое, что в ближайшие годы с ревом ворвется в нашу жизнь и перевернет все с ног на голову, обратите ваше внимание на любопытные «провалы» — умные идеи, на которых вроде бы поставили крест.

Вернемся к игре Second Life. Ей предшествовала первая графическая коллективная игра Habitat, созданная Lucasfilm Games в 1985 году. В те времена фанаты сети буквально помешались на многопользовательских играх, но в ходу были не графические, а текстовые интерфейсы. Habitat не прижилась, и о ней забыли. Та же участь постигла в 1990-е годы еще несколько сетевых графических игр. К самому концу ХХ века ветер подул в другую сторону, и тогда появились более сложные онлайн-игр для нескольких участников, например EverQuest и Ultima. Оставалось только дождаться, пока S-образная кривая, начало которой положила Habitat, пойдет вверх и, вырвавшись из виртуального мира, станет развиваться уже в реальной экономике, вероятно, так же стремительно, как в играх. И вот, в самый подходящий момент на сцену выходит Linden Lab со своим симулятором.

Ее создатели поняли, что ключ к успеху — желание людей обладать собственностью. (В Sony проглядели эту возможность и ввели правило: в EverQuest все, в том числе и созданные пользователями объекты, остается собственностью компании. Так она отрезала себе путь к успеху.) Для многих молниеносный взлет продаж Second Life стал неожиданностью, но он был абсолютно предсказуем, так как произошел спустя 20 лет после кратковременного появления игры Habitat.

История Second Life показывает, что сигналов бывает несколько. А вот еще один хороший пример. Некоторые читатели помнят вал сообщений о первых двух проектах DARPA — Агентства перспективных исследовательских проектов Минобороны США, — которые окрестили Grand Challenge. Тогда Пентагон призвал изобретателей и исследователей создавать роботизированные внедорожники. Им предстояло пройти 212-километровую полосу препятствий в калифорнийской пустыне Мохаве, не получив ни единой команды от людей. Победителю соревнований был обещан приз — $1 млн. На первых гонках 2004 года большинство машин сошло с дистанции вскоре после старта, и только одной удалось преодолеть путь в 10 км. Цель соревнования тогда казалась далекой, как вершина Эвереста. Но всего лишь спустя 19 месяцев, на вторых гонках, уже пять роботов добрались до финиша. Примечательно, что прошло именно 19 месяцев — примерно один период удвоения по закону Мура.

Тогда же я подметил, что поднимается новая волна роботомании. На этот раз все вдруг заинтересовались недорогим ($200—300) «умным» пылесосом Roomba величиной со сковороду для пиццы. Странным во всем этом было то, что мои друзья-инженеры, обзаводясь «румбами», увлеклись ими не меньше, чем своими первыми «макинтошами», а ведь раньше они не выказывали никакого интереса к столь прозаической технике, как пылесосы. Еще больше меня удивило, что они дали своим «румбам» прозвища, но в компании iRobot — производителе машин мне сказали, что две трети владельцев пылесосов дали им личные имена, а треть — так даже берет их с собой в отпуск или в гости, чтобы похвастаться.

Само по себе это всего-навсего лишь любопытная история, но если рассматривать ее вместе с успехом Grand Challenge, то это очередной несомненный сигнал того, что точка перегиба для робототехники вовсе не находится в необозримом будущем. Какую форму примет приближающаяся революция роботов, до сих пор не очень ясно, но я уверен, что ее встретят с таким же удивлением и восторгом, как появление персональных компьютеров в начале 1980-х и Всемирной паутины в середине 1990-х. Но не надейтесь, что это будут многофункциональные роботы из фантастических романов. Скорее всего, они будут похожи на Roomba — скромные приборы, хорошо выполняющие одну-две задачи, или это будут просто симпатичные объекты обожания. И еще один сигнал — обладатели «румб» даже покупают одежду для своих роботов! Правило 4: Выдвигайте сильные предположения и не бойтесь от них отказываться.

Опаснее всего для прогнозиста, да и для любого человека, принимающего решение, — довериться одному сообщению (чаще всего лишь потому, что оно подкрепляет уже сложившееся у него мнение), а все остальные проигнорировать. Именно эта ошибка привела 8 сентября 1923 года к трагедии: тогда в тумане разбились о скалы сразу девять американских эсминцев.

Эти корабли входили в состав эскадры из 14 судов, которая шла из Сан-Франциско в Сан-Диего. Эскадра отклонилась от курса и, вместо того чтобы свернуть в пролив Санта-Барбара, закончила свой путь на скалах мыса Педерналес, в нескольких милях к северу от пролива. Большую часть плавания эскадра выполняла навигацию по методу счисления пути (то есть рассчитывала собственные координаты по курсу и пройденному расстоянию), а по радио запросила пеленг на подходе к проливу. По пеленгу выходило, что флагманский корабль «Делфи» оказался севернее, чем по счислению пути. Но данные, полученные с берега, не поняли или неверно истолковали: штурман был настолько убежден в правильности собственных расчетов, что скомандовал изменить курс на 95 градусов и повел свой корабль прямо на прибрежные скалы. За ним повернули еще девять кораблей.

На десятом эсминце, «Кеннеди», палубные офицеры усомнились в расчетах головного корабля и доложили своему штурману, что судно находится существенно севернее. Штурман «Делфи» не слишком поверил им, но на всякий случай за час до рокового поворота дал команду изменить курс на параллельный, но более западный — всего на несколько сотен ярдов. Этим он спас и «Кеннеди», и три следовавших за ним корабля.

В одной и той же ситуации два штурмана вели себя по-разному. Если штурман «Делфи» целиком полагался на информацию, которую считал достоверной, то его коллега с «Кеннеди» анализировал данные из нескольких источников, не доверял безоглядно ни одному из них и, поняв, что не может точно определить координаты корабля, решил перестраховаться.

В прогнозировании, как и в навигации гораздо надежнее рассматривать любую информацию, пусть даже недостоверную, нежели полагаться на один или два источника. Но беда в том, что нас учат основываться только на проверенных данных. И если в результате долгой работы исследователи приходят к красивой гипотезе, они, как правило, не принимают во внимание все, что противоречит их выводам. Именно благодаря вечной борьбе с тем, что не вписывается в общепринятую картину мира, и происходят революционные смены парадигм, описанные в классической работе Томаса Куна «Структура научных революций». Если некая теория получает широкое признание и овладевает умами, ее очень долго затем воспринимают как незыблемую истину. Но постепенно накапливаются опровергающие ее доказательства, и в результате происходит внезапный перелом.

В прогнозах все наоборот: вы должны придумывать весьма правдоподобные гипотезы, и при этом сами же с легкостью от них отказываться. Приходится постоянно делать предположения, а потом стараться их опровергнуть. Сформировать гипотезу нужно как можно скорее, чтобы потом постараться показать ее несостоятельность с помощью новых данных. Допустим, вы хотите угадать, какова будет цена на нефть и как это повлияет на экономику.

Вы начинаете с предположения, что как только цена достигнет, скажем, $80 за баррель, американские потребители отреагируют как во времена президента Картера: наденут теплую одежду и примутся экономить электричество. (В феврале 1977 года президент Картер в телеобращении к нации объяснил соотечественникам, что к энергетическому кризису надо относиться как к «моральному эквиваленту войны» и призвал экономить топливо. Главу Белого дома показали сидящим у камина в толстом свитере.) Следующий шаг — выяснить, почему этого не случится. (И действительно, до сих пор ничего подобного не происходит, вероятно, потому, что американцы сегодня лучше обеспечены. Судя по тому, насколько за последние десять лет увеличились продажи внедорожников, жители США не особенно настроены менять свои привычки только из-за роста цен, во всяком случае, покуда нефть не станет запредельно дорогой.) Если очень быстро формировать цепочку прогноза, выдвигая гипотезы и тут же их отбрасывая, можно последовательно сужать пучок неопределенностей до тех пор, пока на основе находящихся внутри него прогнозов не начнет вырисовываться эффективная стратегия.

Правило 5: Оглядываясь назад в поисках параллелей, рассмотрите отрезок в два раза более длительный, чем интервал вашего прогноза.

Маршалл Маклюэн, канадский философ, культуролог, социолог, теоретик СМИ и провозвестник «электронной эры», в свое время обратил внимание на то, что люди идут в будущее, поглядывая назад, потому что прошлое кажется им более надежным, чем настоящее. Он был прав, по существу умение смотреть во вчерашний день очень важно для прогнозирования. Ткань минувших событий может связать воедино разрозненные узелки нынешних сигналов. Если вы смотрите назад довольно далеко, то у вас больше шансов верно определить траекторию будущего развития.

Покажем на реальном примере, сколь ценны уроки истории. Во Всемирной паутине после бума наступило время неопределенности. Основные игроки — признанные лидеры вроде Google и Yahoo, компании-новички и уже теряющие свои позиции телевидение и печатные СМИ — пустились во все тяжкие для достижения цели. Кажется, в том, что творилось на рынке, невозможно было разобраться и уж тем более — делать прогнозы, но стоит нам вернуться на пятьдесят лет назад, в начало 1950-х, когда появилось телевидение и произошла перегруппировка всех СМИ, — и картина прояснится. Параллели между тем временем и нынешней ситуацией совершенно очевидны. Сейчас уже ясно, что время старых масс-медиа ушло, наступает эпоха персонализированной информации и не только традиционным СМИ приходится туго. Microsoft и Google, находящимся на переднем крае информационной революции, тоже приходится вертеться изо всех сил, чтобы не пропустить чего-то важного.

С историческими аналогиями вся проблема в том, что наша любовь к определенности и последовательности заставляет нас делать неверные выводы. Недавнее прошлое редко бывает надежным индикатором будущих событий, ведь если бы было иначе, нам ничего не стоило бы предсказать изменения индекса Dow или Nasdaq: достаточно было бы приложить линейку к графику за предыдущие 12 месяцев и экстраполировать его на тот же период в будущем. Но ни один индекс так себя не ведет. Ища ответы, нужно обращать внимание на повороты, а не на прямые участки спокойного развития, поэтому нужно смотреть далеко назад, чтобы понять логику событий. Как говорил Марк Твен, «история не повторяется, история рифмуется». Хороший прогнозист ищет не похожие события, а «рифмы».

Итак, оглядываясь назад в поисках параллелей, нужно рассмотреть период в два раза дольше, чем интервал вашего прогноза. Ищите там аналогичную схему развития. Ну а если двойной исторический промежуток ничего не подскажет вашей интуиции, загляните в еще более далекое прошлое.

Самое сложное — понять, что ты не там копаешь. Пьяный хватается за фонарный столб, чтобы не упасть, для него не важно, что это источник света, и есть соблазн точно так же отнестись к истории. Это наихудшая ошибка из всех, какие только может допустить прогнозист, но таких примеров, к сожалению, множество. Глава Time Warner Джерри Левин принял решение о слиянии с America Online, предположив, что благодаря сделке с этим интернет-провайдером его компания добьется такого же успеха в электронных СМИ, как в кабельном телевидении и кино. Получилось, что как раз в момент заключения сделки десятилетней давности бизнес-модель AOL не выдержала натиска новых игроков, которые предлагали бесплатную электронную почту. А вот еще пример. Про стратегов Пентагона мрачно шутят, что они всегда готовятся к сражениям прошлой войны. Поэтому военные планировали вторую войну в Ираке по сценарию первой. Вьетнамскую войну в расчет, разумеется, не принимали — зачем, ведь США тогда проиграли.

Правило 6: Нужно знать, когда не стоит браться за прогноз.

Опасно, если жажда перемен обуревает прогнозиста. На самом деле даже в периоды стремительных и решительных преобразований все в основном остается по-старому и лишь сравнительно малая часть подвергается изменениям.

Снова вернемся к стремительному водовороту 1990-х — во времена доткомовского бума. Многое тогда изменилось, но в основе революции лежали все те же нужды потребителя и, к разочарованию начинающих компаний, все те же неумолимые законы экономики. Все сосредоточились лишь на новизне, и почти никто не заметил, что люди пользуются новыми широкополосными каналами связи для покупки традиционных вещей, например книг, и для обычных человеческих занятий — в интернете болтают, развлекаются, смотрят порнографию. Провидцы заявили, что прежние законы больше не действуют, но вечные экономические императивы немедленно отомстили за то, что ими пренебрегли и мыльный пузырь доткома лопнул, как и все экономические пузыри в прошлом. А ведь приближение кризиса увидел бы любой, кто не поленился бы изучить историю экономических чудес.

В истории бывают моменты, когда сделать прогноз сравнительно легко, но порой это совершенно невозможно. Пучок неопределенностей все время изменяется — то расширяется, то сужается по мере того, как настоящее переходит в будущее и одни возможности появляются, а другие пропадают. Иногда неопределенность достигает высшей степени: тогда пучок так расширяется, что хороший специалист не решится строить прогнозы. Но скоро все вновь стабилизируется и можно будет сделать надежный расчет.

Вспомним историю падения Берлинской стены. В январе 1989 года Эрих Хонеккер, тогдашний лидер ГДР, заявил, что она простоит «еще сто лет», да и западные правительства строили все свои планы, основываясь на этом. Признаки внутреннего краха очевидны теперь, но в то время казалось, что миром управляют две сверхдержавы и этот порядок чрезвычайно стабилен.

Но осенью 1989 года рухнула Берлинская стена и вместе с ней рухнули прежние прогнозы, основанные на предположении, что мир надежно поделен между двумя гигантами. Благоприятный для прогнозирования узкий пучок возможностей раскрылся на все 180 градусов, и в это время хороший прогнозист поостерегся бы делать выводы. Тогда лучше всего было осмотреться, чтобы рассмотреть новые ростки, пробивающиеся из руин прошлого.

В самом деле, прошел всего год, и новый миропорядок проявился: его сигналом было нападение Ирака на Кувейт в августе 1990-го. Если бы СССР занимал прежнюю позицию в мире, подобная ситуация повлекла бы за собой конфликт двух сверхдержав, подобный Карибскому кризису. Но Советский Союз предпочел не вмешиваться: не стал бряцать оружием или обуздывать Саддама. Без участия второй супердержавы результат войны вышел совсем иным. Прояснилась новая геополитическая ситуация, и пучок неопределенностей опять сузился, но теперь появилось великое множество игроков. Прежде страны по порядку выстраивались в зонах притяжения двух супердержав, а теперь разбрелись каждая в своем направлении. Самым актуальным был вопрос о том, возможен ли вообще мир с одной сверхдержавой. Война в Ираке дала отрицательный ответ на этот вопрос. Однополярная система невозможна. Кто-то верно заметил, в современном мире единственная оставшаяся супердержава слишком сильна, чтобы ее не принимать в расчет, и в то же время слишком слаба, чтобы что-то радикально изменить.

Какой вывод? Скептически относитесь к видимым переменам и избегайте поспешных выводов. Или хотя бы не принимайте прогнозы слишком всерьез. Приближающееся будущее смоет с вашего берега многие знаки, и произойдет это раньше, чем вы думаете. *** Чтобы заглянуть вперед, профессиональные прогнозисты разрабатывают все более сложную и тонкую технику: от фьючерсной биржи до систем агрегирования оценок экспертов и от изощренных компьютерных моделей до программы, которая самостоятельно «ползает» по интернету в поиске всяких неожиданностей. Поэтому руководителю так важно стать грамотным потребителем прогнозов. Это не значит, что вам надо обязательно изучить нелинейную алгебру или стать экспертом в данной области — ведь в конечном счете вам все равно придется положиться на здравый смысл. Вы сумеете оценить качество прогнозов, которые для вас разрабатывают, и правильно определить возможности и риски. Но не останавливайтесь на этом. Лучший способ разобраться в том, что готовит вам будущее, — самому составить прогноз.

Врезка: Чтобы уловить тенденцию, надо сложить разрозненные данные в единую систему

Сигналы:

• Губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер отказался выполнить просьбу президента США, члена той же политической партии, отправить воинские подразделения охранять границу Калифорнии и Мексики.

• Неделю спустя Шварценеггер и глава Великобритании Тони Блэр провели совместную пресс-конференцию, на которой объявили о сотрудничестве по вопросу глобального потепления — проблеме, официально не признаваемой США.

• Сингапур, город-государство с населением всего несколько миллионов человек, находится на шестом месте в мире по уровню ВВП на душу населения.

Прогноз: Могущество новых городов-государств

Самыми богатыми и преуспевающими регионами на планете будут не государства, а города, такие как Сингапур, Дубай, Лос-Анджелес и Нью-Йорк. Средоточие власти перемещается от собственно государства к городу-государству, де-юре (как в случае Сингапура) или де-факто (как в случае Нью-Йорка).

Сигналы:

• Boeing возмущен тем, что Airbus получает государственные субсидии. Airbus выражает недовольство по поводу того, что Boeing нечестно извлекает преимущество из контрактов с Пентагоном по исследованиям и разработкам.

• Приостановка переговоров Всемирной торговой организации в Дохе вновь показала, сколь глубоки противоречия между развитыми и развивающимися странами.

• Система ценностей индийских и китайских предпринимателей сильно отличается от западных бизнесменов.

Прогноз: Расходящееся будущее капитализма

«Мировой капитализм» скоро распадется на разные, но связанные друг с другом капиталистические системы, каждая со своими целями и мотивацией. К настоящему времени сформировались по меньшей мере три особые модели: предпринимательский рыночный капитализм США, культурный капитализм Европы, общинный капитализм Азии.

Сигналы:

• Общественность обеспокоена влиянием жестоких видеоигр на детей и тем, как на их жизни отразятся бесконечные часы, посвященные этим играм.

• На рынке появляется все больше замысловатых компьютерных игр, предназначенных одновременно и для развлечения, и для образования.

• Пенсионеры начинают использовать компьютерные игры, для того чтобы поддерживать умственную активность.

Прогноз Видеоигра в качестве домашнего задания

Развивающаяся отрасль обучающего программного обеспечения производит образовательные и в то же время чрезвычайно интересные игры. Скоро родители не будут пускать детей гулять с друзьями, пока они не закончат свою видеоигру. Раньше детей наказывали, не позволяя им смотреть телевизор, пока не будут сделаны уроки, теперь же ребенку запретят сидеть в чате или скачивать мелодии с iTunes, если он наберет мало очков в игре.