Корпоративная авария

Когда в 1999 году Карлос Гон возродил Nissan, находившийся на грани банкротства, его стали считать героем. Сегодня сложилась прямо противоположная ситуация. Недавно Гона арестовали за финансовые махинации, сняли с поста председателя совета директоров Nissan, а японский гендиректор компании заявил, что в руках Карлоса было слишком много власти. Без Гона альянс Nissan-Renault рискует разделиться на две небольших и гораздо менее конкурентоспособных компании.

В Японии против Гона возбудили уголовное дело по обвинению в предоставлении неполных сведений о размере своих отсроченных выплат. Причина таких проблем с раскрытием информации кроется в неэффективных процедурах управления, и инвесторы остальных японских публичных компаний должны извлечь из этого урок. Необходимы более жесткие меры защиты системы управления, чем принятые в Японии в процессе недавно проведенных реформ.

Суть судебных претензий в том, нарушал ли Nissan японское законодательство, не включая отсроченные выплаты Гона в годовые отчеты компании за последние восемь лет. По соглашению об отсроченных выплатах, после выхода на пенсию Гон получил бы от Nissan выплату в размере $44 млн. Такие выплаты не подлежали налогообложению на момент заключения соглашения, но облагались бы налогом по факту их получения.

С 2009 года все японские публичные компании обязаны раскрывать в годовых отчетах сведения о компенсации руководителя, если она превышает 100 млн йен, то есть $800 тысяч. Это правило было введено с подачи нового главы японского Агентства финансовых услуг. Он открыто выступает против слишком высоких выплат топ-менеджерам корпораций.

Согласно разъяснениям Агентства финансовых услуг, компенсация руководителя включает пенсионные выплаты, которые должны быть раскрыты, как только будет определен их размер. Однако, как утверждает адвокат Грега Келли, бывшего топ-менеджера и члена совета директоров Nissan, который консультировался со сторонними экспертами по поводу соглашения об отсроченных выплатах Гона, его клиент полагал, что размер положенных Гону выплат «не был определен», а потому не подлежал раскрытию.

При этом в статье в Nikkei Asian Review утверждается, что при проверке внутренних документов Nissan японская прокуратура выявила, что размер отсроченных выплат Гона был определен, а значит подлежал раскрытию. Если эти документы действительно существуют, то возникают фундаментальные вопросы о роли компании в нарушении правил раскрытия информации и несостоятельности процедур управления.

Эти вопросы касаются всех инвесторов японских публичных компаний, поскольку многие из них разрабатывают стратегии уменьшения размера выплат гендиректорам, включенных в годовые отчеты. Как отмечал в одной из статей Financial Times финансовый специалист, работавший в Японии в 2010 году, «тогда возникла масса вопросов о том, каким образом можно сократить зарплаты или сделать часть выплат отсроченными».

Если внутренние документы Nissan показывают, что размер отсроченных выплат Гона был определен, почему финансовый директор не включал их в годовые отчеты на протяжении восьми лет? Неужели у Nissan не было внутренней системы контроля точности и полноты раскрываемых сведений? И неужели независимые аудиторы не сверяли данные годовых отчетов Nissan и отчетов о компенсации самого высокооплачиваемого руководителя?

Начнем с последнего вопроса. Независимым аудитором Nissan была японская «дочка» Ernst &Young, которая проводила проверки еще двух компаний из Японии Olympus и Toshiba. Недавно они тоже стали участниками скандалов из-за финансовых махинаций. У Nissan нет комитета по аудиту, который назначал бы независимого аудитора и контролировал бы процедуры проверок по законам, принятым в большинстве индустриально развитых стран. Независимый аудитор выбирается председателем совета директоров и утверждается советом директоров компании. Следовательно, при обнаружении неоднозначных моментов в финансовых отчетах компании аудитор может слишком благосклонно относиться к руководству Nissan.

Еще одна проблема состоит в том, что при совете директоров Nissan нет комитета по компенсациям, который определял бы каким должен быть размер выплат высшему руководству компании в соответствии с законами, принятыми в большинстве индустриально развитых стран. Также совет директоров не выпускает отчета о компенсациях, который содержал бы обоснование и расчет выплат топ-менеджерам. Хотя Гон заявлял, что «совет директоров волен» назначить ему любую сумму заработной платы, у него было множество способов повлиять на размер и структуру своей компенсации. Его свобода действий подрывала связь между финансовыми результатами компании и зарплатой гендиректора, которую хотели бы видеть инвесторы.

У совета директоров Nissan нет и комитета по назначениям: независимых директоров назначает председатель, а затем его выбор утверждается советом. Но по законам, принятым в большинстве индустриально развитых стран, совет должен по большей части состоять из независимых директоров, с которыми проводит собеседования и которых рекомендует комитет по назначениям. Задача комитета по назначениям — гарантировать, что директора выбираются исходя из их компетентности и независимости, а не по причине «удобства» для руководства.

С 2002 года японским публичным компаниям разрешено иметь три комитета при совете директоров: по аудиту, компенсациям и назначениям. Однако мой анализ 3 803 таких компаний показал, что комитет по аудиту есть только у 22% из них, а все три — менее чем у 1%.

В 2015 году Япония внесла изменения в кодекс корпоративного управления, обязав компании иметь в составе совета по крайней мере двух независимых директоров. Nissan оказался в числе 11 компаний из индекса TOPIX 500, проигнорировавших реформу. В 2015 году у Nissan был только один независимый директор, да и тот — бывший руководитель из Renault, то есть не совсем независимый, поскольку эти две компании входят в один альянс. Лишь в апреле 2018 года Nissan назначил двух независимых директоров, хотя оба не имели достаточного опыта в бизнесе и менеджменте — автогонщика и отставного японского чиновника, главу Бюро международной торговой политики.

Когда началось расследование против Гона, в Nissan создали консультативный комитет, состоящий полностью из независимых директоров. Хотя такие комитеты получили распространение в Японии в связи с новым кодексом корпоративного управления, у них нет реальных полномочий, чтобы принимать корпоративные решения, например, об изменении структуры совета директоров.

И последняя проблема с корпоративным управлением в Японии — широкое распространение перекрестного владения акциями среди компаний с тесными деловыми взаимоотношениями, таких как дистрибьюторы или поставщики. Из-за перекрестного владения независимым акционерам сложно возложить на руководство ответственность за неиспользование лежащих мертвым грузом средств или неудовлетворительные финансовые результаты, продемонстрированные из-за борьбы за долю в другой компании или из-за ее поглощения.

Несмотря на то, что Гон был ярым критиком перекрестного владения, альянс Nissan-Renault остается одним из явных приверженцев этой практики. У Renault 43% акций с правом голоса в Nissan, а Nissan, в свою очередь, владеет 15% акций без права голоса в Renault. Поскольку Renault фактически контролирует Nissan, у миноритарных акционеров не было эффективного способа пресечь нежелательные действия Гона или других топ-менеджеров Nissan.

По данным Nikko Asset Management, доля перекрестного владения по отношению к общему числу акций японских компаний (за исключением акций, принадлежащих страховым компаниям) сократилась с 35% в 1990 году до 10% в 2016. С другой стороны, согласно данным Ассоциации пенсионных фондов Японии, по меньшей мере треть акций японских публичных компаний принадлежит «лояльным» инвесторам — страховщикам и банкам, а также материнским компаниям, семьям основателей и другим аффилированным фирмам, — которые всегда голосуют за руководство.

В июне 2018 года Токийская фондовая биржа ввела обновленную версию Кодекса корпоративного управления, которая призывает японские публичные компании сократить долю перекрестного владения. Так у акционеров будет больше возможностей привлекать руководство к ответственности за серьезные нарушения в управлении компанией или неудовлетворительные результаты деятельности.

Независимо от того, чем закончится дело Гона, оно показывает, что японским публичным компаниям нужна другая структура комитетов при совете директоров. Совет директоров этих компаний должен состоять преимущественно из действительно независимых и квалифицированных людей, которые также должны входить в комитеты по назначениям, аудиту и компенсациям. Комитет по назначениям должен находить и рекомендовать новых директоров, комитет по аудиту — назначать внешнего аудитора и проверять внутреннюю систему контроля компании, комитет по компенсациям — устанавливать критерии расчета заработной платы руководителей и обосновывать полученные суммы акционерам. Если бы процедуры управления Nissan функционировали в соответствии с этими рекомендациями, недавнего скандала можно было бы избежать.

Коротко говоря, Япония предприняла важные шаги к улучшению процедур управления публичных компаний. Но большинству из них предстоит еще долгий путь к достижению передовых мировых практик корпоративного управления.

Об авторе. Роберт Позен (Robert C. Pozen) — старший преподаватель в Школе менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом институте, внештатный старший научный сотрудник Брукингского института.