Ситуация: уехать
нельзя остаться

В статьях из рубрики «Ситуация» описываются реальные проблемы, с которыми сталкивается бизнес, и даются комментарии и советы экспертов по решению этих проблем.

Ситуация: сотрудница российского представительства международной ИТ-компании узнает о грядущем закрытии бизнеса в России и задумывается, стоит ли ей запускать стартап в условиях жестких экономических санкций.

— Саша, вылезай из своей норы, пойдем, начальство зовет. Плохие новости.

Из полуоткрытой двери в комнату заглянул Илья, руководитель управления разработки, и помахал Александре, его давней коллеге, с которой они не раз реализовывали успешные проекты.

Вылезать Александре не хотелось. С первого дня работы в компании она переставила монитор таким образом, чтобы он загораживал ее от любопытных взглядов. Получился тихий комфортный уголок, который она, а потом и весь офис прозвали «норой». Вот уже несколько дней Саша вообще старалась не высовывать нос из своего убежища, потому что ее, да и не только ее, размеренная и предсказуемая жизнь изменилась буквально в одночасье.

Помедлив пару минут, она наконец нехотя поднялась и, терзаемая плохими предчувствиями, поплелась вслед за коллегами в комнату, расположенную в противоположном конце коридора.

В переговорной собрались все, кто находился в этот день в офисе. Те, кто не успел занять стулья, растеклись вдоль стен, образовав плотное кольцо вокруг длинного стола, во главе которого сидел высокий худой человек в очках-тишейдах. Это был Джереми, глава российского представительства крупного международного разработчика ИТ-решений для бизнеса. Круглая оправа и вечно растрепанная шевелюра делали Джереми похожими на Джона Леннона. Он об этом знал и постоянно над собой подшучивал. Джереми прожил в России последние 15 лет, свободно разговаривал по-русски и хорошо знал особенности местного менталитета. За это его и любили. Подождав, пока соберутся все сотрудники, он попросил прикрыть дверь и, слегка откашлявшись, начал собрание.

— Ну что, коллеги, приветствую всех, кого не видел сегодня. Начну сразу с главного, так сказать, с места в карьер. Совет директоров принял решение закрыть российский офис.

Воцарилось гробовое молчание. Джереми обвел взглядом присутствующих и тихо продолжил:

— Еще несколько недель назад никто не допускал и мысли, что в высокотехнологичный транснациональный бизнес бесцеремонно вмешается геополитика. Обострение российско-украинских противоречий привело к полномасштабному конфликту, который обернулся беспрецедентными санкциями, ударившими по всем отраслям российской экономики. Вы все это знаете, ничего нового я не сказал.

Джереми отпил глоток воды из бутылки, стоявшей на столе. Было заметно, что он напряжен, и каждое слово ему дается с трудом.

— Руководство считает, что продолжать нашу работу в условиях тотальных ограничений невозможно. Меня тоже отзывают. Я пытался убедить дать нам шанс, но меня не услышали. Я давно здесь живу, и мне казалось, что я научился понимать Россию. Но сейчас происходят события, которые не укладываются у меня в голове. Не могу даже отдаленно представить, чем все закончится. Мы немедленно завершаем работу над всеми новыми проектами в стране и прекращаем сотрудничество с клиентами, попавшими под санкции. Готов ответить на вопросы, только просьба — задавать их лично. Постараюсь встретиться с каждым.

Что дальше?

Из переговорной люди выходили молча и в крайне подавленном настроении. Обсуждать было нечего, да и не хотелось. Происходящее напоминало дурной сон. Александра села за стол и, наверное, впервые поняла, что даже тут не чувствует себя в порядке.

Она курировала перспективный проект по внедрению программной роботизации в бизнес-процессы крупных российских компаний с госучастием. Даже в условиях спокойной и предсказуемой жизни взаимодействие с такими клиентами было непростым.

Как это обычно бывает, декларируемые намерения часто вступали в противоречие с реальностью. Официально объявленный курс государства на цифровизацию экономики сталкивался с перегибами на местах. Некоторые компании, понимая неизбежность цифровой трансформации, тем не менее, опасались вносить любые изменения в сложившиеся бизнес-процессы: «Это вам, частному бизнесу, хорошо, а над нами стоит государство, у нас нет права на ошибку. Мы должны обеспечивать рабочие места и демонстрировать социальную ответственность».

Раньше инертность в принятии решений и откровенное недоверие к иностранной компании-разработчику удавалось преодолеть. В этом помогала репутация фирмы на международных рынках. Теперь от доверия не осталось ничего. Шквал санкций сыпался отовсюду, читать новости было попросту страшно, прежние деловые партнеры, еще вчера доброжелательно отвечавшие на письма, сегодня отказывались от сотрудничества из-за опасения попасть под ограничения или испортить деловую репутацию. Александра прекрасно понимала, что в новой реальности ее проект обречен.

Массовые отъезды

В конце рабочего дня в телефоне настойчиво запиликал WhatsApp. Звонила Женя, близкая подруга Александры, с которой они дружили уже 15 лет.

— Привет тебе, амига!

— И тебе. Как ты?

Саша из последних сил выдавила из себя несколько слов.

— Мы сваливаем вот прямо сегодня вечером и не планируем возвращаться. Я звоню, чтобы ты нас не теряла. Улетаем на Шри-Ланку, а там посмотрим. Мы оба фотографы, видимо, придется осваивать какую-то новую цифровую профессию, чтобы можно было работать из любой точки мира. Прости, уже нет времени говорить, обнимаю тебя! Позвоню, как только устроимся.

Женя повесила трубку, а ошарашенная Александра толком так ничего и не успела у нее спросить. Выйдя из офиса, она «на автопилоте» добрела до метро, спустилась на станцию и села в подошедший поезд. В вагоне она достала из кармана пальто телефон, открыла свою ленту в соцсети и стала ее машинально листать. Улыбающихся лиц заметно поубавилось. Ей попалось несколько постов, в которых люди рассказывали, как в спешке чипируют собак и кошек. «Чипируют — значит, уезжают», — вздохнула Александра. Сейчас ей в первую очередь хотелось понять, что происходит в жизни друзей и знакомых. А их настроения были близки к паническим. Все, кто работал фрилансером и не был жестко привязан к месту жительства или офису, спешно собирали чемоданы и размещали в сетях фотографии из аэропорта.

В надежде найти хотя бы какие-то остатки прежней жизни, она переключилась на чтение постов коллег. Но там тоже царило уныние. Одна за другой международные ИТ-компании и крупные иностранные вендоры объявляли о временной приостановке деятельности или о полном уходе с российского рынка.

Некоторые знакомые, высококлассные программисты, писали, что компания оплачивает им переезд в другую страну. Чемоданные настроения охватили едва ли не весь круг профессионального общения Александры. Кто-то воспользовался поддержкой своего работодателя, другие решили, что смогут устроиться за границей самостоятельно — хотя бы на первое время, а там видно будет. «Может, через три-четыре месяца все успокоится» — эта мысль звучала во многих постах. В свете происходящего расхожее выражение «утечка мозгов» обретало вполне осязаемую форму.

Тревожные мысли

Погрузившись в соцсети, Александра не заметила, как добралась домой. Не в силах больше читать новости, она отложила в сторону телефон, заварила себе какао и забралась на диван, укутавшись теплым пледом. Но ее преследовали тревожные мысли.

Раньше она не раз задумывалась об отъезде. В России ее удерживали друзья, сложившийся образ жизни и люди, с которыми она работала. Тот же Джереми всегда поддерживал ее в трудную минуту: «Не унывай, держи голову выше, все образуется. У вас великая страна, у нее огромный потенциал. И это говорю тебе я, иностранец. Если ты думаешь, что переедешь и все будет проще, ты сильно заблуждаешься. У нас жизнь тоже не sugar». Джереми прекрасно знал русское слово «сахар», но в этом выражении почему-то всегда произносил его по-английски.

«Какого черта я здесь забыла?» — Александру накрыл приступ отчаяния. «Лучшая подруга уехала, а скоро и Джереми не будет. Ребята разбегаются один за другим. С кем я тут останусь, с кем буду работать?» — размышляла девушка.

Она прокручивала в голове возможные варианты, но все они были невеселые. Уход крупных ИТ-игроков и связанных с ними проектов мог обернуться резким отставанием в профессиональной экспертизе. Международное взаимодействие между разработчиками, которое складывалось долгие годы и действительно не знало границ, разрушалось день за днем. Кроме того, уже появились первые тревожные звоночки, что работать с русскими становится дурным тоном.

Александра включила ноутбук, открыла сайт поиска авиабилетов и ахнула от удивления. Стоимость билетов в безвизовые страны на ближайшие даты была просто космической. Но просматривая предложения, Александра вдруг поймала себя на мысли, что на самом деле ей не хочется уезжать, тем более навсегда. Отъезд означал бы, что ей придется распрощаться с давней мечтой о собственном бизнесе.

Виден свет?

Телефон Александры запиликал. Звонил Илья.

— Грустишь?

— Ага... А ты неужели и сейчас не теряешь оптимизма?

Работая в высокотехнологичной отрасли, Александра давно заметила, насколько важную роль играют люди, воодушевленные идеями. Несколько раз она наблюдала за появлением на рынке нового продукта, который становился успешным не из-за доступа к неограниченным ресурсам на разработку, а в первую очередь из-за личности его создателя, способного на прорыв. Таким человеком был Илья. Его не останавливали ошибки и неудачи, он не терял присутствие духа и уже несколько лет мечтал о своем стартапе.

Илья бодро продолжил:

— Помнишь, мы же хотели, чтобы все изменилось. Да, все внезапно и очень болезненно, но, тем не менее, это произошло. Посмотри, что творится на рынке — хаос. Вспомни, как мы работали недавно. Мы приходили к заказчику с предложением, а у него их уже десяток. Он сидел и выбирал — то хочу, это не хочу. Теперь все будет по-другому, ситуация поменялась на противоположную.

В конце прошлого года в кулуарах профильной конференции Александра беседовала с коллегами, в числе которых был Илья. Они обсуждали возможность ухода на вольные хлеба, создание собственного стартапа и пытались оценить емкость рынка. Тогда, несмотря на единодушный оптимизм, камнем преткновения было уверенное положение крупных международных игроков. Они контролировали большую долю рынка роботизированной автоматизации и обладали столь значительным административным ресурсом, что могли задушить любой стартап на корню. Надо было либо запускать нишевый продукт и брать на себя сопутствующие риски, либо ждать, пока ситуация не изменится.

Александра почувствовала, что у Ильи появилась какая-то идея, и решила поддержать коллегу.

— Да, тут ты прав. Я сама вижу, как заказчики стали судорожно метаться от вендора к вендору. Все в ужасе выясняют, кто остается, сколько будут стоить продукты и какие ресурсы можно задействовать. У всех паника.

— Я вот что подумал. У меня хорошие отношения с разработчиками, а ты круто общаешься с клиентами. Наши заказчики — либо полностью госкомпании, либо фирмы с большой долей госучастия. У них даже теперь будет доступ к бюджетам на закупки и внедрение. Мне кажется, импортозамещение наконец-то станет трендом, а не просто красивым слоганом. У нас есть все шансы на успех.

Александра немного приободрилась и продолжила мысль коллеги.

— Помнишь, когда мы на конференции разговаривали с ребятами, все согласились, что у нашего рынка, я имею в виду Россию, достаточная емкость. По логике ее должно хватить для появления независимых разработчиков. То есть если мы хотим предложить какие-то альтернативные решения для автоматизированной роботизации, тут будет, кому их закупать.

— Я тебе сразу об этом сказал, а ты еще сомневалась. Давай возьмем пару дней на обдумывание и созвонимся в четверг?!

Александра почувствовала, что к ней возвращается надежда на лучшее.

— Договорились. Илья, спасибо, что поддержал, ну правда. Ты настоящий друг!

После разговора с Ильей Александра почувствовала себя увереннее. В этой истории, которая сейчас получила реальный шанс на воплощение, ее беспокоило одно — жесточайшие санкции, которые в одночасье обрушились на страну и рано или поздно приведут к серьезному кризису. А он, в свою очередь, затронет все аспекты деятельности стартапа — от получения проектного финансирования до поиска нужных специалистов.

Комментарии экспертов: имеет ли смысл запускать стартап в условиях экономического кризиса? 

Александр Гостев, главный технологический эксперт «Лаборатории Касперского»

После ухода иностранных ИТ-вендоров на рынке, несомненно, появится большая ниша для импортозамещения, в том числе и в области информационной безопасности. Однако для создания значимого ИТ-проекта нужен не только штат разработчиков, но и соответствующие технологические возможности: техника, каналы, дата-центры для хранения и обработки данных и т. д. Расходы на разработку продуктов — например, в сфере офисного ПО — составляют десятки миллионов долларов США в год, да и «железо» требует немалых затрат — далеко не каждый стартап способен привлечь инвестиции в таком объеме. К тому же есть пара нюансов. Во-первых, иностранные инвесторы наверняка будут не готовы вкладывать сейчас деньги в новые российские проекты, и во-вторых, стартап, взяв инвестиции у российских компаний или государства, вряд ли сможет выйти на зарубежный рынок в ближайшей перспективе. При этом фаундерам придется тратить гораздо больше денег на привлечение разработчиков, так как крупные работодатели, как российские, так и зарубежные, вступили в настоящую борьбу за профессионалов.

Российские ИТ-стартапы, которые выросли внутри России во что-то большее — крайне редкое явление. Большинство известных примеров — международные компании, и их разработчики и инвесторы — зарубежные. Поэтому я скептически отношусь к мысли о том, что оставшиеся без работы российские программисты создадут в ближайшем будущем множество ИТ-проектов, способных решить все задачи по импортозамещению. Скорее за это возьмутся большие российские ИТ-компании, обладающие необходимыми ресурсами («Яндекс», «Сбер», «Лаборатория Касперского», VK). Наша компания, например, удовлетворяет 90% потребностей организаций в импортозамещении в сфере кибербезопасности.

Думаю, что Александре и Илье, как и другим ИТ-специалистам, оставшимся без работы из-за ухода зарубежных компаний с рынка, будет проще реализовать идеи, если они найдут работу в крупных российских ИТ-фирмах. Например, в «Лаборатории Касперского» есть Kaspersky Product Studio — подразделение, которое занимается поиском идей и созданием цифровых продуктов. Решения необязательно должны быть связаны с информационной безопасностью. Это и приложения для учета финансов, управления личными данными, носимые девайсы для отслеживания параметров тела человека и т. д. Фаундеров с идеями новых продуктов команда студии ищет на внешнем рынке. Резидентам предоставляется финансирование, бэк-офис, помощь в подборе команды и наставники.

Юрий Смагаринский, исполнительный директор онлайн-кинотеатра IVI

Александре и Илье я бы для начала посоветовал ответить на три вопроса.

Во-первых, конкурентоспособна ли идея? Недавно несколько международных ИТ-гигантов объявили о приостановке деятельности в России. Логично, что первая мысль, которая приходит в голову стартаперу, — попробовать хотя бы частично занять освобождающиеся ниши и удовлетворить возникающие запросы рынка. Но здесь рекомендую подумать дважды: российские компании с серьезными ресурсами также уже начали осваивать новые для себя ниши. Поэтому начинающим фаундерам важно понять, кто на рынке работает в той же сфере, в которой они хотели бы запустить стартап, и подумать, за счет чего они смогли бы обойти конкурентов.

Во-вторых, есть ли сильная команда, способная быстро создать и вывести продукт на рынок? На разных этапах жизненного цикла продукта состав команды может меняться, и этого не нужно бояться, — не всегда те, кто активно участвовал на старте, смогут эффективно справляться с ежедневными рутинными операциями. Многие фаундеры подбирают людей, обладающих более глубокой профессиональной экспертизой, чем они сами, и это правильная стратегия.

В-третьих, есть ли финансовые ресурсы на запуск или каким образом их можно привлечь и в какой срок? Александре и Илье важно определить, какой бюджет необходим сначала для разработки минимально жизнеспособного продукта (MVP, Minimum Viable Product), затем — для запуска продукта в коммерческую эксплуатацию. На ранних этапах стартап обычно располагает только идеей, которая позволяет привлечь первоначальное финансирование (стадия pre-seed). В это время выстраиваются гипотезы и создается MVP. Следующий шаг, когда гипотеза и идея проверены и доказали свою состоятельность, — seed-раунд и поиск ангельских инвесторов: из MVP создается полноценный продукт, продумываются варианты масштабирования идеи. Дальше — раунды A, B и выход на IPO. Как привлечь финансирование на стадиях pre-seed и seed — базовый вопрос, которые задает себе любой фаундер, но в сложившейся ситуации нужно тщательно просчитывать объем необходимых инвестиций.

Если на каждый из этих трех вопросов Александра и Илья ответят утвердительно, запускать стартап однозначно стоит — особенно в тех нишах, которые освободились за последние недели. Будет непросто, но очень интересно!

Алишер Иргазиев, руководитель HR Tech «ЭКОПСИ Консалтинг»

Александре нужно сделать передышку и вернуться в ресурсное состояние, чтобы не совершить фатальных ошибок. Вызовы, с которыми она столкнулась, — это одновременно и источники возможностей. Освобождается множество ниш, которые кто-то обязательно займет. Однако перед дальнейшими шагами Александре необходимо учесть разные аспекты, как бизнеса, так и ситуации в целом.

Прежде всего, ей стоит тщательно оценить риски, которые возросли в данный момент. Например, решения класса RPA (Robotic Process Automation) технологически сложные, и сделать прототип за один день не получится. Во-первых, в России уже работают местные, конкурирующие с западными платформы, которые первыми будут занимать освобождающийся рынок, так как уже успели не только создать, но и апробировать решения. Во-вторых, многие компании сейчас будут откладывать инвестиционные и неприоритетные проекты. В-третьих, часть клиентских сервисов RPA-платформ внедрялась по модели on-premise (на серверах заказчиков); лицензии куплены, и даже прекращение поддержки со стороны вендора в случае его ухода из России не повлияет на работоспособность самого решения. Значит, у российских компаний есть время для изучения рынка и внедрения своих программ, а у разработчиков — для улучшения уже созданных продуктов.

Еще один важный аспект — финансовая устойчивость стартапа. Александре и Илье, как будущим фаундерам, нужно ответить себе на вопросы: какое время они смогут прожить без внешних источников дохода и какой капитал они готовы вложить в свой бизнес. Идти ва-банк и отдавать стартапу все, что имеешь, могут лишь немногие, и эксперты так делать не рекомендуют. 9 из 10 стартапов закрываются, потерпев неудачу. Как бы то ни было, партнерам необходимо будет оформить юридически все нюансы, связанные с распределением долей и совместной работой.

Вероятно, поддержка со стороны государства в виде льгот для ИT-компаний и грантов на разработку новых решений компенсирует или снизит объем затрат. Однако нужно учитывать, что собрать команду и заранее спланировать бюджет проекта будет сложно: за счет роста конкуренции и повышения спроса на ИТ-специалистов их зарплаты будут только расти. Ускоренное импортозамещение еще больше подольет масла в огонь.

Большой плюс я вижу в энтузиазме Ильи. Бизнес делают люди, и если Илья и Александра готовы вложить свои ресурсы, знания и опыт и не сдадутся при первых сложностях, то шанс на успех у них есть.

Если стартап не выстрелит, неудача — тоже хороший опыт, а Александра и Илья всегда смогут вернуться на рынок в качестве наемных сотрудников. В условиях острого дефицита кадров российский бизнес, в том числе и при поддержке государства, будет предлагать все более привлекательные условия работы.

Еще один вариант, о котором задумывается Александра, — переезд в другую страну. Для такого решения необходима «холодная» голова, чтобы потом о нем не пожалеть. ИТ — одна из немногих областей, где при переезде специалисту не требуется заново получать образование или подтверждать диплом. Это плюс, однако при обдумывании возможных вариантов переезда стоит учитывать разные факторы. Во-первых, помимо изучения культурных особенностей той или иной страны, лучше заранее выяснить особенности налогообложения. Может оказаться, что кажущаяся большой предложенная зарплата на деле только снизит уровень жизни, а дальнейших перспектив не появится. Не менее важен высокий уровень владения иностранным языком, особенно если речь идет о позиции руководителя, а не рядового разработчика.