Философия поможет вам избавиться
от FOMO

Книга Хосе Карлоса Руиса «Философия как лекарство от уныния, тревоги и чувства внутренней пустоты» — размышление о том, как философия может стать инструментом внутренней устойчивости в эпоху давления на личность. Автор критикует культ самореализации и постоянного самопиара, утверждая, что навязанный поиск уникальности ведет к тревожности и выгоранию. Вместо этого он предлагает философский подход как способ трезво смотреть на себя, фильтровать внешние ожидания и принимать осмысленные решения — в жизни и в работе.

Хосе Карлос Руис — доктор философии в области современной философии, преподает в Университете Кордовы.

В России книга издана «Альпина Паблишер», «Большие идеи» представляют отрывок из нее.

Берегите традиции

Странное и гнетущее ощущение неполноценности отличает современную нам реальность. Мы воспринимаем жизнь как нечто несовершенное, нас не покидает навязчивая мысль о том, что нам постоянно чего-то не хватает, и речь вовсе не о материальных благах. В отчаянных попытках чем-то заполнить свои будни мы испытываем тревогу, которая со временем только нарастает. Система об этом прекрасно знает и побуждает нас не сбавлять темп.

Тем временем пособия по самопомощи, опираясь на философию, без конца повторяют мантру, ставшую краеугольным камнем нашей цивилизации: познай самого себя. К чему это нас привело? Уже более 2500 лет мы твердо убеждены, что ключ к решению любой проблемы кроется в этой фразе, то есть в самопознании, понимании себя, иными словами — в поиске идентичности. Тем не менее в XXI веке это утверждение видится самым жестоким, подлым и манипулятивным из тех, что предлагала философия за всю историю своего существования. Давление, которое она оказывает на современного человека, невыносимо.

Мы едва знаем самих себя, у нас низкий уровень самоконтроля, и наша воля слабеет день ото дня. Более того, мы исповедуем то, что Ричард Сеннет называет «порицанием безличности» — то есть просто одержимы желанием выделиться, продемонстрировать свою уникальную, ни на кого не похожую личность. Философ Жиль Липовецкий характеризует современность как «господство индивидуальности», где «я» испытывает непреодолимое желание раскрыть свою уникальность. Просто познать самого себя недостаточно — необходимо это показать, выставить на всеобщее обозрение свой внутренний мир, поведать о достижениях, желаниях, открыто заявить о чувствах, озвучить мнение, продемонстрировать плоды творчества, опубликовать фотографии, поделиться мыслями… Цель этого — избежать безличности, которая воспринимается как недостаток, как нечто однозначно плохое.

Проблема возникает, когда человек, представляющий собой сумму темперамента (врожденное) и характера (приобретенное), вынужденно создает себе образ успешной жизни, который порой весьма далек от действительности. Отныне все его усилия и внимание направлены на то, чтобы слиться с этим образом, что не только противоестественно, но и в итоге приводит к печальному результату.

Последствия могут быть разными, и одно из них — падение публичного человека. «Тирания индивидуальности» приводит к тому, что мы перестаем обращать внимание на окружающих и, соответственно, воспринимать внешний мир как место взаимодействия с другими людьми. Если вся наша энергия сосредоточена на личном, общественное теряет значимость. Было время, когда эти сферы существовали параллельно, хоть и были отделены друг от друга. Так, мыслитель Георг Зиммель писал, что «тайна интимности» представляет собой социальную ценность, которую необходимо сохранить.

Но то время прошло. Сейчас нами управляет «идеология индивидуальности», которая проявляется в форме эмоциональной булимии: мы накапливаем переживания, чтобы затем извергнуть их ipso facto в социальные сети, не дав организму усвоить питательные вещества.

Все мы, будто спринтеры, участвуем в бесконечной серии забегов на короткие дистанции, пытаясь приблизиться к архетипу успешного человека, который получает энергию от эмоционального эксгибиционизма. Подобно культуристам, мы накачиваем эго коктейлями из эндорфинов, захламляя виртуальное пространство своими публикациями. Но порой наедине с собой мы испытываем тошноту и головокружение от пустоты, разочарования и грусти, потому что ощущаем искусственность происходящего. Как бы сильно нам ни хотелось сбежать от реальности с помощью развлечений, в глубине души мы понимаем, что получаем своего рода допинг.

Прием, который использует система, — чистой воды иллюзия, но сам дискурс кажется столь логичным и здравым, что находит отклик в каждом из нас как на уровне эмоций, так и на уровне разума. Наш жизненный путь определяют лозунги, лишенные какого-либо контекста. Нам говорят: «стань хозяином своей жизни», «возьми на себя ответственность», «прояви инициативу», «будь проактивным», «следуй за своей мечтой»… И вот мы уже со всей душой, страстью и фальшивым энтузиазмом пытаемся добиться своей цели.

Не самые умные философы — вроде Хайдеггера — утверждают, что настоящая свобода начинается тогда, когда мы находим свое подлинное «я». На эту идею легко купиться, особенно если не углубляться в подробности. Она кажется очевидной и рациональной, и просто невозможно допустить, что она ошибочна или что ее можно неверно интерпретировать.

Суть трагического представления, которое называют жизнью, заключается в том, что мы покупаем билеты на магическое шоу, отправляемся в цифровой театр в предвкушении спектакля и растворяемся в атмосфере волшебства, пораженные увиденным. Когда шоу заканчивается, мы — все еще под впечатлением — возвращаемся в реальность, прекрасно понимая, что увиденное было всего лишь фокусом, что где-то там таился подвох. Но для большинства это не имеет значения, потому что зрелищность, химеры и полученное удовольствие важнее осознания того, что нам показали трюк. Очарование столь сильно и неподдельно, что подчиняет нас, заставляя снова и снова смотреть представление в поисках ежедневной дозы дофамина и не давая осознать свой диагноз — сентиментальное фантазерство.

Именно это и происходит с нами, когда мы следуем хайдеггеровской идее о поиске своего истинного «я» или фразе «познай самого себя», высеченной в храме Аполлона в Дельфах. Если нам говорят, что для обретения подлинной свободы нужно стать хозяином своей жизни, мы без малейших сомнений принимаемся за дело. Все наши желания, планы, мечты, да и сам образ жизни отныне подчинены ожиданию обещанного волшебства, однако время идет, а чуда как не было, так и нет.

Конечная цель фокуса в том, чтобы поддерживать иллюзию как можно дольше. Не нужно волноваться: успеха ведь можно добиться и в 18 лет, и в 25, и в 30, и в 40, и в 50, и даже в 60, потому что для него важен не возраст, а личные качества, такие как самодисциплина, неиссякаемый оптимизм, настойчивость, умение не сдаваться, позитивный настрой и — самое главное — готовность совершать все новые и новые попытки, то есть отсутствие пассивности.

Если мы не хотим, чтобы нами манипулировали, нам нужно остановиться и проанализировать, что несут в себе эти призывы и какова их цель. Стоит также спросить себя, кому они приносят выгоду.

Нам говорят, что наша жизнь — это то, чем мы можем управлять, будто это механизм, который можно настроить, что все зависит от целеустремленности, силы воли, упорства, формирования привычек, стрессоустойчивости. Познать себя и стать хозяином своей жизни — два величайших стремления человека на протяжении всей истории (знать и мочь). Но при этом не учитывается важность таких факторов, как случай, хаос, несправедливость, семейные связи, везение. И так как об этом умалчивается, неудивительно, что в определенный момент (в 16, 23, 32, 45, 60) мы начинаем считать себя неудачниками, неспособными управлять собой и предпринимать необходимые шаги, чтобы соответствовать критериям успеха. Мы признаем себя безвольными созданиями и в погоне за развлечениями не активируем механизмы критического мышления.

Вывод: самопознание — не финал, а начало

Стремление «познать самого себя» — тяжкое бремя, которое постоянно сопровождает нас и не дает освободиться от самих себя, ведь оно предполагает, что человека можно познать и тем самым заключить в некие рамки. Философ Левинас в споре с Хайдеггером утверждал, что истинная свобода заключается в бегстве от самого себя. Идентичность ограничивает, обусловливает наше поведение и даже может подавлять нас. Определить свою идентичность бессознательно — значит принять некую модель поведения, образ мыслей, чувства и мировоззрение, не оставляя места другим «способам бытия». С этой точки зрения быть свободным не означает познать себя и взять над собой контроль, а, напротив, открыть и познать себя заново.

Такое самопознание должно быть не конечной целью, а отправной точкой. Оно подразумевает отказ от шаблонного мышления — всего того, что мы приняли и усвоили, что обусловило наши мысли, поведение и эмоции на подсознательном уровне, причем иногда во вред нам самим. Рефлексия относительно того, что именно нас формирует, должна стать привычкой, приобретенной в раннем возрасте.

Нам хочется быть смелыми, терпеливыми и заботливыми, но эти качества можно развить только с помощью действий (а не желаний или размышлений о них). Дело не в том, чтобы сказать: «Боже, дай мне терпения», или дождаться момента, когда у нас будет достаточно мужества для принятия решения, а в том, чтобы уметь распознавать те ситуации, в которых требуется проявить смелость, терпение или заботу. Иногда формирование идентичности — это просто вопрос внимания.

Высокая скорость жизни, лень, стремление к комфорту, миллионы аппетитных раздражителей — все это не способствует анализу ситуаций в режиме реального времени. Внимание к повседневной рутине укажет нам, где проявить терпение, создаст ситуации, которые потребуют мужества или заботы с нашей стороны. Быть заботливыми, мужественными или терпеливыми — это не цель, которую нужно достичь, а действия, которые нужно предпринять. Мы должны научиться интерпретировать контекст и направлять свое внимание на каждую возникающую возможность.

Все это подразумевает критический анализ, который отталкивается от конкретных ситуаций и таким образом ведет к формированию личности, а не наоборот. Каждый день мы проявляем внимание к своему ребенку, когда он просыпается, к домашнему животному, к другу, который нам звонит, чтобы поделиться тревогами. Совокупность таких реальных действий и составляет общее понятие «заботливый человек». Но если мы поступим наоборот, то есть начнем с понятия, то, скорее всего, это ни к чему не приведет. Общее понятие состоит из универсальных формул, имеющих мало отношения к действительности, так что мы просто заставляем себя поступать определенным образом, при этом часто — против собственной воли. Следование универсальным формулам приводит лишь к стандартизации идентичности.

Вполне возможно, что именно в момент осознания, что мы наконец соответствуем общим стандартам, нас и охватывает экзистенциальная тоска от того, что мы лишь одни из многих. Философ Бодрийяр писал об этом так: «Культура делает из нас клонов, и ментальное клонирование по уровню развития опережает биологическое. Система образования, пресса, культура и массовая информация превращает уникальных индивидов в идентичные копии».

Мы переживаем избыток идентичности. Проблема в том, что он порождает тревогу и в худшем случае приводит к депрессии. Одно из самых точных определений депрессии было предложено Аленом Эренбергом, который сказал, что «депрессия — это усталость быть собой».

Мы ощущаем избыток реальности (гиперреальность) и, тем не менее, постоянно стремимся погрузиться в нее. Изобилие информации (гиперинформация) приводит к тому, что, принимая решение, мы всякий раз осознаем, что отказываемся от других решений, которые нам тоже хотелось бы принять. Но и этого мало: под воздействием такого давления мы рано или поздно испытываем желание стать личностью, выделяющейся из общей массы, то есть страдаем от гиперидентичности.

Мы сталкиваемся с избытком реальности, и наше знание о ней тоже чрезмерно. Избыточно все: слишком много путешествий, которые нужно совершить, впечатлений, которые нужно получить, блюд, которые нужно попробовать, людей, с которыми мы должны познакомиться, социальных сетей, в которые мы должны зайти. Не замечать все эти прекрасные возможности, которые предлагает нам жизнь, становится все труднее. Ко всему этому добавляется гонка за созданием идентичности столь чрезмерной, что в конечном итоге она может оказаться нам не по силам.