Как олимпийский чемпион научился справляться
со стрессом

Алекс Грегори — чемпион Олимпийских игр по академической гребле, чемпион мира, а также отец двоих детей. Вместе с Питом Ридом, Томом Джеймсом и Эндрю Триггс Ходжом он выиграл золото в соревнованиях мужских четверок в академической гребле на Олимпийских играх в Лондоне в 2012 году. Однако успех дался ему нелегко. На более ранних этапах своей карьеры у него были проблемы со стрессом, а еще его беспокоила астма. Грегори даже пару раз терял сознание и оказывался в воде. HBR расспросил его о том, как он сумел преодолеть эти невзгоды.

Вы откровенно признались, что раньше вам с трудом удавалось справляться со своим стрессом. Что именно происходило?

Мне нравились тренировки, а не соревнования. Даже когда я был моложе, то часто нервничал. Если я состязался в команде, это меня успокаивало. Но чтобы добиться настоящего успеха, мне пришлось научиться справляться со стрессом самому. Тогда-то все и пошло наперекосяк. Я слишком переживал из-за возможных результатов. Так бывает, когда к чему-то сильно стремишься и из-за этого так сильно беспокоишься, что терпишь неудачу. Получался порочный круг: я проигрывал, подвергал себя еще большему стрессу, начинал переживать из-за того, что снова проиграю, и, конечно же, в который раз терпел неудачи.

И как же вы смогли взять свои нервы под контроль?

После восьми или девяти лет занятий академической греблей я решил, что надо это бросать. И тут меня пригласили запасным гребцом в команду, которая собиралась на Олимпийские игры в Пекине в 2008 году. Я согласился, но по-прежнему считал, что это будет мое последнее соревнование.

Однако все изменилось, когда я приехал в Пекин. Олимпийские игры — это что-то особенное. Туда все хотят попасть. И когда я сидел в зале, то почувствовал, что мне чего-то не хватает — ведь я не достиг того, к чему стремился.

Тогда я вдруг понял свою ошибку — я всегда старался в первую очередь совершенствовать технику — и добился неплохих результатов, которые и послужили причиной того, что меня пригласили на Олимпийские игры. Но мне не хватало физической силы. У меня в голове как будто лампочка зажглась — все было так просто и очевидно, что я не мог понять, отчего это мне раньше не пришла в голову подобная мысль.

И я решил дать себе в качестве гребца и профессионального спортсмена еще один шанс. В течение трех месяцев я занимался исключительно накачиванием мускулатуры, и только потом уже стал снова тренироваться вместе с ребятами. Результаты были налицо: я оставлял позади себя тех, кто раньше обгонял меня. И это придало мне невероятную уверенность в себе. Именно то, чего мне как раз тогда не хватало.

Интересно, что такому незаменимому человеку, как вы, пришлось концентрироваться на своих слабых сторонах. В HBR мы обычно говорим людям, что нужно фокусироваться на том, что получается лучше всего...

Работать над тем, что у вас хорошо выходит, гораздо проще и интереснее. Вы сразу получаете положительную реакцию — и выглядите вы отлично, и все прекрасно и замечательно. Но вы же в этом уже и так хороши. Так что естественным образом вы перестаете совершенствоваться. И я считаю, что на самом деле нужно работать над тем, что у вас как раз получается хуже всего. И это правило работает и для спорта, и для бизнеса.

В академической гребле как виде спорта есть удивительный баланс между конкуренцией внутри команды и соревнованиями с другими экипажами. Внутри свой команды вы соревнуетесь друг с другом, чтобы получить место в лодке, но затем ваша цель уже в том, чтобы выиграть у других спортсменов. Как вам это удается?

Самое трудное для меня — соревноваться с ребятами внутри команды. Энди Триггс Ходж и Пит Рид — мои друзья, но в то же время и соперники. Я тренируюсь каждый день, семь дней в неделю, 350 дней в году с одними и теми же 25 ребятами. Одно и то же озеро, одно и то же время. И девять месяцев в году мы соревнуемся друг с другом, чтобы получить места в сборной. А как только нас отбирают в команду, тут мы уже перестаем быть соперниками, а становимся соратниками.

В академической гребле очень важна синхронность движений. И это надо чувствовать. Если кто-то хоть чуть-чуть выбивается из ритма, скорость падает. Тренер, конечно, помогает нам действовать как одно целое, но мы и сами должны к этому стремиться.

Например, в 2011 году мы как сели в лодку, так сразу все пошло как надо, с первого гребка. Это было похоже на волшебство — и мы выиграли Чемпионат мира. Но когда отобрали новую команду для Олимпийских игр, произошло нечто прямо противоположное. Все делали вроде бы корректные движения, но не было общей искры. Тренеру со стороны это не было заметно — что немного пугало нас, ведь от нас ожидали, что мы лучшая четверка в стране и должны выиграть золотую медаль.

Как же вы сплотили команду? Ведь вы в результате все-таки заняли первое место.

Вначале нам приходилось туго. Не то чтобы мы плавали медленно, но всем было ясно, что чего-то важного не хватает. Мы проиграли Австралии в последнем важном соревновании перед Олимпийскими играми. И мы все понимали, что необходимо изменить что-то основное, но нам это никак не удавалось. А от Олимпийских игр ведь нельзя отказаться, мотивировав это тем, что ты не готов. Ты просто участвуешь в соревновании. А если ты не готов, ты проиграл.

Но нам, британцам, повезло в том плане, что всегда есть возможность поговорить с бывшими чемпионами. Мы вдвоем с Томом Джеймсом пообщались с Мэттью Пинсентом. Он дал нам много ценных советов, но наиболее важный из них заключался в том, что мы должны были быть абсолютно откровенными друг с другом.

И во время следующих тренировочных сборов мы просто сели и два часа обсуждали наши ожидания и цели, в том числе и технические моменты. Я откровенно сказал Питу: «Эту часть ты должен делать лучше». А он сказал мне: «Согласен, а тебе нужно отработать вот этот прием». Раньше я бы просто обиделся и не стал бы ничего менять, просто потому, что меня раскритиковали. Понимаете, о чем я?

А теперь ощущение было совсем другим. Раньше мы просто не о том разговаривали. Конструктивная критика от членов своей команды ведь очень важна. И последующие семь недель мы все точно знали, над чем каждому из нас следует работать.

Итак, вы вернулись со сборов, и теперь вы уже не запасной игрок. Вы член команды. И Олимпийские игры проходят на вашей родине. Британские гребцы борются за свою четвертую золотую медаль. По мне, так это огромный стресс. Как вам удалось с ним совладать?

Олимпийские игры не похожи ни на какие-нибудь другие спортивные состязания. На них всего больше: и болельщиков, и ожиданий. Я не помню точной статистики, но вроде количество золотых медалистов среди тех, кто впервые выступал на Олимпиаде в Лондоне, меньше, чем среди тех, кто выступал раньше.

Так что для меня было большой удачей оказаться в команде с этими тремя ребятами — они все уже получили медали в Пекине. Поэтому я был в них уверен. Мне проще справиться со стрессом, если мы все вместе.

Мы также довольно много обсуждали, как это будет: вот мы возьмем и поедем в Лондон на Олимпиаду? Мы морально настраивались на борьбу.

Если вспомнить начало вашей спортивной карьеры, что вам тогда помогло бы справиться со стрессом?

Понимание того, что мне тяжело быть одному. Это, во-первых. В то время я соревновался в одиночку — и тренировался в одиночку, и оставался потом в своей комнате один. Мой тренер был единственным, с кем я вообще разговаривал по шесть или семь недель кряду во время тренировок. Я чувствовал себя ужасно одиноким.

И, во-вторых, всегда нужно делиться своими проблемами. А тогда меня просто трясло на старте, потому что я страшно боялся проиграть. Это были ужасные секунды. Но сейчас я думаю, поговори я тогда с тренером откровенно, он бы мне помог. Это звучит глупо, но тогда я очень боялся, что он сочтет меня слабым спортсменом.

Я думаю, что все люди в той или иной степени ощущают нечто подобное: что им приходится справляться в одиночку. Теперь же я считаю, что, несмотря на проблемы, все равно нужно советоваться с другими людьми и откровенно делиться с ними о том, что тебя беспокоит.

Читайте по теме:

• Истории, которые побуждают действовать. Беседа со сценаристом Робертом Макки
• Великие психотерапевты — коучингу
• Почему мы не здороваемся