Жизнь
без спешки

Со всех сторон мы слышим советы, как все ускорить и успевать больше. Но задумайтесь на секунду: разве можно свести жизнь к гонке за результатом? Стоит ли применять метод скорочтения к произведениям Пруста? Сокращать продолжительность секса? Готовить в микроволновке? Разумеется, нет, и потому многие предпочли сойти с дистанции и жить в собственном ритме. По мнению канадского журналиста Карла Оноре, автора книги «In Praise of Slow: How a Worldwide Movement is Challenging the Cult of Speed» (Во славу медлительности: Как международное движение бросает вызов культу скорости), сбавив темп, можно обнаружить, что таким образом получается «лучше есть, лучше любить, лучше работать».

Когда-то торопиться было не комильфо: «Все у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владение природа, но и его, кто хочет, тот и отнимает», — писал Сенека в письме к другу. А сегодня все мы жрецы культа скорости. Как сказал Клаус Шваб, президент Всемирного экономического форума, «теперь не большие едят маленьких, а быстрые — медленных». Но скорость — не панацея, чаще она, наоборот, вызывает новые проблемы. Эволюция отобрала наиболее приспособленных, а не самых шустрых. Вспомните, кто выиграл в соревновании зайца и черепахи.

В противовес губительному ускорению возникло движение Slow Life. Философия слоулайферов не в том, чтобы делать все в темпе улитки (хотя это животное — один из символов движения). Идея в том, чтобы найти для каждого дела — будь то принятие пищи, воспитание детей, работа или отдых — правильную скорость и получать удовольствие от процесса.

Началось все с еды: в 1986 году, когда McDonald’s открыл очередной ресторан быстрого питания у подножия Испанской лестницы в Риме, Карло Петрини, журналист и большой любитель национальной кухни, понял, что варвары проникли за ворота и пора принимать решительные меры. Тогда он основал движение Slow Food, которое, как явствует из названия, отстаивает прямо противоположные McDonald’s ценности: местные сезонные продукты, рецепты, передаваемые из поколения в поколение, фермерство и штучное производство, долгие обеды с семьей и друзьями. Не менее рьяно Slow Food радеет и за экогастрономию: наши потребности во вкусной и здоровой пище не должны наносить вреда природе.

В самом сердце движения — гедонизм. Его адепты уверены: человек обладает неотъемлемым правом на удовольствие и поэтому несет ответственность за сохранение продовольственного наследия, культуры и традиций, которые обеспечивают эти удовольствия в будущем.

Больше всего сторонников у Slow Food в Европе, где сильны традиции национальных кухонь, но и в России поклонников достаточно: на территории нашей страны существуют 17 конвивиумов (первичных ячеек). Да и тенденция к здоровому питанию, органическим продуктам в мегаполисах набирает обороты с каждым годом, пусть ее идеологи и не причисляют себя к слоулайферам.

Вдохновленные примером Slow Food, Бра и несколько других итальянских городов в 1999 году дали обет превратиться в оазисы тишины и спокойствия. Движение назвали Citta Slow («медленный город»), и таких городов сейчас 176 в 27 странах мира (данные на апрель 2013 года). Всего в манифесте Citta Slow 55 пунктов, среди них — уменьшение шума и сокращение интенсивности дорожного движения, создание зеленых и пешеходных зон, поддержка местных производителей, сохранение традиций и духа добрососедства. Главная цель — создать максимально приятный для проживания город, а не просто замедлить существующий.

Современный город — гигантский ускоритель: какофония, машины, толпы, консюмеризм — все это только ускоряет наш бег, заставляет постоянно быть онлайн, начеку, на низком старте. В качестве радикальной альтернативы возникло стремление переехать на природу, в пригород, но не все могут и хотят переезжать. Но есть кое-что из манифеста Citta Slow, что каждый из нас может начать внедрять в жизнь уже сегодня — снижение скорости дорожного движения. Когда на счету каждая секунда, многие позволяют себе пренебречь скоростными ограничениями (какой же русский не любит быстрой езды), ведь скорость приносит адреналин!

В век турбокапитализма мы просиживаем на работе сутками, что снижает производительность труда, повышает вероятность ошибок и риски заболеваний (в том числе психических). Кабинеты врачей заполнены пациентами с болезнями, вызванными стрессом и хронической усталостью.

А ведь еще не так давно все ждали начала новой эры — века досуга. Люди верили, что машинный труд даст неограниченное количество свободного времени. Бенджамин Франклин предсказывал, что человек будет трудиться не больше четырех часов в неделю. Уже в XIX веке это пророчество казалось смешным — промышленная революция привела к 15-часовому рабочему дню.

Кажется, изменилась сама природа времени. В Библии читаем: всему свое время. В мире 24/7 время стало однородным: мы оплачиваем счета по субботам, ходим за покупками по воскресеньям, в кровать ложимся с компьютером, работаем ночами, а завтракаем в обед. Кто-то может воз-разить, что круглосуточная культура дает человеку больше свободы — он, мол, может сам выбирать, когда работать, а когда отдыхать. Но все мы понимаем, что это самообман. Как только границы стерты, конкуренция, жадность и страх остаться не у дел толкают вынести принцип «время — деньги» за пределы офиса. Но жизнь в постоянной спешке — бледное подобие настоящей жизни.

Технологии позволили работе проникнуть во все уголки нашей жизни и вынудили нас постоянно находиться в онлайне. От последствий трудоголизма страдают не только сами трудоголики и их семьи, но и работодатели: согласно данным Международной организации труда, КПД бельгийцев, французов и норвежцев в расчете на час значительно выше, чем у американцев. Исследование экономистов, проведенное в 27 странах, показало, что 70% людей жаждут проводить больше времени со своими домашними.

Для тех, кто не может или не хочет «дауншифтить», подойдут советы по отдыху на работе — полноценный обед, перерывы каждый час, короткий сон, а то и сиеста — вот что нужно офисному работнику для полной самоотдачи в работе, а вовсе не новейшие методики тайм-менеджмента. Ведь чем больше мы нагружаем свой мозг в стремлении выжать максимум, тем сильнее снижается наша продуктивность. В попытке успеть везде люди все чаще прибегают к искусственным стимуляторам — от кофе до ноотропов.

То же и с модой на здоровый образ жизни: человек сразу же требует от организма высоких результатов. «Go Fast. Go Hard. Or Go Home» — популярная надпись на футболке отражает философию достиженчества, царящую в спортзалах всего мира. В противовес этому — «медленный спорт» йоги.

Сторонники слоулайф вовсе не луддиты, пытающиеся повернуть вспять технический прогресс. Наоборот, Slow Movement ставит своей целью улучшить жизнь современного человека. Ключевое слово для слоулайферов — «баланс». Торопитесь, когда это действительно нужно, и замедляйтесь во всех остальных случаях, не поддаваясь на провокации суетящихся вокруг. Ищите тот темп, который музыканты называют tempo giusto — единственно верный в данный момент, «темп сообразно характеру пьесы».

Все, что связывает людей — семья, дружба, — черпает силу из самого скудного из наших ресурсов — времени. Чем меньше мы его тратим на других, тем в большем одиночестве оказываемся. От нарастающего темпа больше других страдают дети — их вечно торопят, они заняты с утра до вечера, едва ли не больше родителей, и вынуждены выискивать в своих расписаниях время для игры со сверстниками.

Универсальной формулы, разумеется, нет: каждый решает сам, насколько и когда замедлить бег. Кому-то хватит островков спокойствия, вроде еженедельных семейных застолий и практики йоги, кто-то сократит рабочую неделю, а то и вовсе перейдет на фриланс. Чтобы притормозить, надо прежде всего подумать о приоритетах. Помните завет профессора Преображенского в «Собачьем сердце»: успевает всюду тот, кто никуда не торопится.