Ситуация: От сумы и
от тюрьмы

— Прости, что выдернул тебя из дома так поздно. — Александр Мягков сел на пассажирское сиденье машины друга и отряхнул с пальто налипшие снежинки. Когда он захлопнул дверцу и в салоне погасло освещение, автомобиль погрузился в полную темноту. На улице валил снег. Свет ксеноновых фар, с трудом пробивая сплошную снежную стену, выхватывал из ночной мглы короткий отрезок пустого шоссе, стволы вековых сосен и силуэт джипа. Там Александр оставил жену с водителем. Рассудив, что разговаривать лучше наедине, он пересел в машину Олега Бойцова, владельца известной на всю страну охранной компании.

— Я понял, что дело серьезное. — Олег пошарил в кармане, достал пачку сигарет и протянул ее другу. — Курить будешь?

Александр кивнул и щелкнул зажигалкой. В темноте вспыхнули два огонька.

— Что стряслось? — спросил Олег, глубоко затягиваясь. — Рассказывай.

— Если коротко, то мне угрожают. Вернулся сегодня домой, а там лужа крови у крыльца, газовая труба распилена. В доме никого: весь персонал пропал.

— Так, ясно, — коротко ответил Олег. — Охрану я тебе подберу, в доме поставим видеонаблюдение. Завтра у тебя все будет. А пока можете с Машей переночевать у меня.

— Спасибо, Олег. — Александр последний раз глубоко затянулся и выбросил недокуренную сигарету в окно. — Тогда поехали к тебе?

Тихо подъехал каток

В доме Олега Бойцова было тепло и уютно. В камине потрескивал огонь, приглушенный свет создавал атмосферу спокойствия и умиротворенности. Устроившись в креслах перед камином, друзья пили виски и молча смотрели на огонь.

— Олег, извини еще раз, что я так неожиданно нагрянул со своими проблемами, — нарушил тишину Александр. — И даже ничего толком не объяснил. Понимаешь, до этого случая все вроде нормально шло, вот я тебе ни о чем и не рассказывал. Конечно, мы друзья детства, секретов у нас друг от друга нет... Просто не хотел тебя грузить.

— Что ты извиняешься? — удивился Олег. — Я все понимаю... Конечно, помогу чем смогу.

— Спасибо, — поблагодарил его Александр и залпом осушил бокал виски.

Олег последовал его примеру. Помолчав еще немного, он спросил:

— Так кто тебе угрожает? И за что?

— О, тут все очень просто. Моему — теперь уже бывшему — партнеру Слащенко не понравилось, что я решил вывести свои деньги из нашего общего бизнеса.

— Так-так, — заинтересовался Олег. — А подробнее?

— Ну начало истории ты знаешь. Я несколько лет был вице-президентом крупного банка. А потом, лет шесть назад, подумал: сколько можно работать на чужого дядю, пора устроить себе большой и красивый самостоятельный бизнес. Благо деньги были. Вот друзья и присоветовали войти в бизнес к одному товарищу — сенатору от одной из глубинных областей бескрайней нашей федерации. К Слащенко.

— Ага, — поддержал его Олег, — мало того что к сенатору, так еще и к руководителю влиятельной общественной организации.

— Именно, — с сарказмом в голосе ответил Александр. — Я по неразборчивости и вляпался. Вошел в холдинг деньгами и стал его развивать, пока сенатор болел за судьбы родины.

— Что ж, типично, — заметил Олег и потянулся к бутылке. — Еще виски?

— Ну да, типично. — Александр подал другу пустой бокал. — И вполне себе взаимовыгодно: предприятия холдинга реструктурировали, приобрели перспективные активы, прибыль росла на глазах; я построил дом на Рублевке, даже вот лимузины начал коллекционировать.

Александр усмехнулся и продолжил:

— Короче, все было супер, пока я вдруг не вздумал жениться. И ни на ком-нибудь, а на Машке — известной правозащитнице, которая в своем блоге регулярно нападала на Слащенко и отстаивала права обиженных им граждан. Короче, через пару месяцев после свадьбы Слащенко поставил мне ультиматум: или ты со мной до конца в одной лодке — тогда разводись с женой, или уходи. Но если ты уйдешь, говорит, я закатаю тебя в асфальт. Серьезно так предупредил. Но я не поверил. А Машка поверила: мой чудо-партнер, оказывается, уже многих так закатал, а кого не закатал — по этапу пустил.

— Дело известное, — согласился Олег. — Репутация у твоего Слащенко, прямо скажем, сомнительная. Когда ты в его бизнес входил, я даже хотел тебя отговаривать, но потом посмотрел: вроде все тихо-мирно, ты доволен. Я и успокоился.

— Н-да, — вздохнул Александр, — вот тебе и тихо-мирно... В общем, Машка предложила мне с ней развестись. Я выбрал другой вариант — развестись со Слащенко. И забрать из холдинга свою долю. Слащенко, ясное дело, опять угрожать стал. Но на этот раз вроде поспокойнее, без надрыва. Я немного помыкался, походил по юристам, адвокатам и выбил у него часть доли акциями мелкого заводика. Партнеров и клиентов я у него уводить не стал: заводик же — совсем другой бизнес. Ну и особо бодаться не хотелось, если честно: я же еще не все свои деньги из холдинга вывел. Но это дело времени — я своего добьюсь.

— А пока ты добиваешься своего, твой Слащенко тоже времени даром не теряет.

— Да уж, — подтвердил Александр. — Веришь, нет? — я сегодня впервые испугался. Я ведь и правда, как говорит Машка, слишком много знаю. Да и с моей долей Слащенко так просто расстаться не захочет: он ее уже своей, наверное, считает. И потерю заводика он мне, небось, до конца жизни не простит. Хотя… Кто знает… Может, я преувеличиваю, может, все не так плохо? Вот я у тебя тут немного отошел, успокоился. И настроение уже не такое мрачное, как пару часов назад. Так что, думаю, прорвемся. И все же от охраны не откажусь, ладно?

— О чем разговор? Ложись спать, завтра будет у вас с Машкой и охрана, и видеонаблюдение. На этот счет можешь не беспокоиться. Но я бы на твоем месте еще и к силовикам обратился. У тебя же были какие-то связи?

— Я сначала по-хорошему попробую, а там посмотрим, — ответил Александр и встал с кресла. — Ладно, я спать. Завтра у меня собрание акционеров завода. Надо быть в форме.

Под белы рученьки

— Олег, тут такие дела творятся! — тараторил в трубку Александр. — Ни за что не догадаешься, где я вчера побывал.

Голос Александра выдавал невероятное возбуждение и нервозность. Олег насторожился.

— Ну? — спросил он.

— Газетный переулок — это тебе о чем-нибудь говорит?

— Газетный переулок… — задумался Олег. — Ну мало ли чего там, в этом переулке.

— Дом шесть, следственный комитет МВД.

— Не понял, — удивился Олег. — Это что, шутка?

— Да какие уж тут шутки? Помнишь, я тебе говорил: у меня вчера должно было быть собрание акционеров? Так вот на это собрание приехали не только акционеры, но и прокуратура с судебными приставами. И уволокли меня под белы рученьки в свое логово. Слава богу, Машка быстро сориентировалась, наняла хороших адвокатов. Они меня оттуда и вытащили.

— Так в чем дело? В чем там тебя обвиняют?

— Представь себе, директор заводика накатал заяву в прокуратуру — что я украл акции завода.

— Что?! — не поверил своим ушам Олег.

— Ага. Но вроде все уже утряслось. Сегодня я принес в Следственный комитет все документы, показал выписки из реестра и пообещал являться к ним по первому зову. Так что теперь я не обвиняемый, а свидетель по делу предыдущего партнера Слащенко, которого, кстати, уже арестовали.

— Фу ты черт, — выругался Олег. — С твоим Слащенко не заскучаешь. Надеюсь, ты передумал по-хорошему с ним разбираться? Быстро ищи знакомых силовиков. Самому тебе с ним, боюсь, не справиться. Или хочешь, я в своих связях покопаюсь, наверняка, найду кого-нибудь.

— Да брось, Олег, не переживай. Думаю, это дело мы уладили. Подписку о невыезде с меня не взяли, извинились даже. А директора мы уволили, так что тут все должно быть нормально. Кстати, спасибо за охрану — отличные ребята!

— Ладно, — обреченно протянул Олег. — Но ты уж, пожалуйста, будь осторожен, а то как бы тебя этот каток все-таки не переехал. И если что — сразу звони.

— Понял, спасибо, — вешая трубку поблагодарил друга Александр.

После ареста

— Я ведь ему говорила: уезжай! Быстро садись в машину и через Украину сваливай из страны. Как же, уговоришь его! Он всегда был словно с другой планеты. Как будто не понимал, где живет и с кем дело имеет. Вот и поплатился за свою веру в закон и справедливость!

Маша, как загнанный зверь, металась по комнате, то и дело спотыкаясь о разбросанные на полу вещи: утром в рублевском доме Мягковых прошел очередной обыск. Олег сидел на краю дивана среди сваленных в кучу книг и дисков. Он приехал к Маше по первому ее звонку — примчался с работы, понимая, что дело срочное и отлагательств не терпит.

— Когда Сашку арестовали, он каким-то чудом успел мне позвонить. Сказал, что спрятал в тумбочке конверт — велел его достать. Оказывается, он худо-бедно подготовился к аресту: написал мне письмо, все подробно рассказал, составил инструкции. И еще сказал, если что — звонить тебе. Вот я и позвонила: посоветоваться надо.

Олег кивнул.

— И что там, в этом письме? Есть подробности?

— Да. Ну кое-что я, конечно, знала. А кое-что нет. — Маша все еще металась из угла в угол, ничего не замечая вокруг себя. — Письмо я тебе дам. Оно сейчас у соседей, но мы его заберем — ты его лучше у себя спрячь. А пока в двух словах, о чем там речь. Месяца три назад Саше пришла «черная метка»: Слащенко через коллегу-сенатора сообщал, что «договорился на восемь лет». В смысле — посадить Сашку. Это я помню: Сашка тогда еще смеялся, за что, мол, его сажать-то? Налоги он платит, заводик его — бизнес белый, все имущество приобретено честно. Да и вообще он одной ногой в президентском кадровом резерве. Поэтому, кстати, сам понимаешь, он старался, чтоб ни-ни — чтоб ни одна муха не села. И все-таки я настояла, чтобы он поднял свои связи (ты же помнишь, он из семьи известных разведчиков) и посоветовался со знающими людьми. А тут даже ничего и поднимать не пришлось. На него вышел большой генерал по экономической безопасности и обрисовал ему масштаб заказа на его, Сашкину, посадку. И пообещал решить вопрос за полтора миллиона долларов. Вот тут-то Сашка и напрягся — и перестал смеяться.

— Еще бы, — снова кивнул Олег. — И что вы решили?

— Понятное дело, платить. Заложили дом. Мы тогда подумали: часть денег генералу отдадим, остальные вложим в новый бизнес. Ведь Сашка у Слащенко всю долю так еще и не выбил. Вот мы и решили пока эти деньги использовать. — Маша горько усмехнулась. — Но не успели… Сашку задержали в тот же день, когда мы получили кредитные деньги. А на следующий — арестовали.

— Что там еще в этом конверте? Есть какие-то зацепки?

— Там номер его дела, телефон следователя, подробности заказа, имена людей, к которым обращался Слащенко, телефон генерала. Сашка просит отдать ему деньги, если сам он не успеет с ним договориться. Не успел…

— Так, и что генерал? — Олег беспокойно ерзал на диване, как будто хотел вскочить и куда-то мчаться.

— Он позвонил мне сам — на следующий день после ареста. Мы встретились, я отдала деньги. Это было три недели назад. Сегодня он снова со мной связался. Говорит, дело усложнилось. Требует еще столько же. Дал мне три дня на раздумья. Да я бы, собственно, и не раздумывала — заплатила бы все. Но меня кое-что смущает. Недели две назад меня вызвали на очередной допрос. И начальница следственной бригады сказала мне: мол, заходил тут ваш дядя, так вы не беспокойтесь, мы вопрос решим.

— Что за дядя? — удивился Олег.

— Так вот я тоже сначала не поняла, о ком речь. А потом она назвала его по имени. Оказалось, это наш генерал.

— Ну и как она решает вопрос?

— А никак. Только меня теперь ни на допросы не вызывают, ни на свидания не пускают. Жены других арестованных бизнесменов говорят, это дело обычное. Давай взятки, не давай — ничего не изменится. Вот я и думаю, как теперь быть. Что посоветуешь?

— Да, с генералом, конечно, непонятно. Ведь если что, никогда не докажешь, что он у тебя деньги брал. Только за ложный донос загремишь.

— Да, адвокаты тоже так говорят, — подтвердила Маша и повернулась к Олегу. В ее глазах стояли слезы.

— Как же нам быть? — с отчаянием в голосе спросила она. — Может СМИ привлечь? А? Сашку же надо спасать!

Как помочь Александру? Ситуацию комментируют эксперты.

Ольга Романова, редактор Forbes

История Александра печальна не только для него и его семьи — она печальна для всех нас, поскольку чрезвычайно типична. Конечно, Александр сам создал эту ситуацию, войдя в сомнительное партнерство и попытавшись «договориться» со следствием. Однако, думается, сейчас он уже понимает свои ошибки.

Несколько лет назад я была на месте жены Александра, Маши. Поэтому дам совет ей. Надо понимать, что сложившаяся ситуация — это надолго, и четко разделять важное и второстепенное. Найдите хорошего адвоката (и не одного, а как минимум двух: специалиста по уголовному праву и «арбитражника») — не знаменитого и не самого дорогого, а въедливого, спокойного зануду, в идеале разделяющего ваши взгляды на жизнь. Не сорите деньгами: они очень пригодятся. Срочно просите у начальника СИЗО разрешение получить доверенность на распоряжение имуществом мужа. Добивайтесь вызова нотариуса: доверенность, подписанная начальником СИЗО, не имеет силы. И помните: друзья и даже родственники, скорее всего, отвернуться от вас навсегда. Ходите на все заседания суда, пытайтесь понять, имеет ли право судья принимать решение об аресте (часто бизнесменов арестовывают гражданские судьи, что недопустимо). Следите, чтобы адвокаты фиксировали все нарушения (в любом заказном деле их множество) и реагировали на них. Не обращайтесь во все инстанции подряд: в прокуратуру, в Страсбург, к президенту мира. Не распыляйтесь. Пусть Александр по любому поводу пишет жалобы в прокуратуру — на суде это может пригодиться.

Суд вы проиграете. Поэтому готовьтесь к кассациям, апелляциям и надзору. Классические заказные дела обычно претерпевают изменения на этой стадии: заказчик оплачивает посадку и забывает о вас, довольный собой. А у вас появляется шанс.

И, конечно, регулярно носите Александру передачи. Учтите, на него будет давить следствие, пытаясь сделать условия его содержания невыносимыми. Поддержите своего арестанта, чем можете. И помните, тюрьма — одна из самых страшных вещей в жизни. Хуже уже не будет.

Евгений Черноусов, адвокат московской городской палаты адвокатов, полковник милиции в отставке, лауреат национальной премии в области адвокатуры и адвокатской деятельности «Деловая репутация»

Сейчас, когда Александр под арестом, его жена и друг должны понять: при нынешнем уровне коррупции обращаться в прокуратуру или МВД бесполезно. За помощью нужно идти в известную правозащитную организацию — там знают, как бороться с произволом. Например, они могут организовать пресс-конференцию и рассказать общественности о незаконных действиях правоохранительных органов. Согласно требованиям уголовно-процессуального кодекса РФ, представители следственного подразделения, занимающегося делом Александра, обязаны реагировать на публикации в прессе, проводить проверки и давать письменные ответы правозащитникам. Люди, с которыми работал Александр — его коллеги и сотрудники, — могут подать коллективное обращение уполномоченным по правам человека в Российской Федерации и Москве, чтобы те обратились в прокуратуру для организации проверки. Сейчас для этого лучшее время — на стадии предварительного расследования можно вмешиваться в дело, не нарушая принципа уголовного судопроизводства, то есть не оказывая давления на суд.

Кроме того, сторонники Александра могут проводить согласованные с властью пикеты и митинги. Эти мероприятия позволят привлечь к делу внимание общественности и должностных лиц и помогут спасти Александра от незаконного уголовного преследования.

Ну и конечно, необходимо найти толкового, честного, смелого и известного адвоката, специализирующегося по такого рода делам. Желательно, чтобы он пользовался авторитетом не только в своих кругах, но и среди правозащитников. Каким бы странным это ни казалось, для России это большая проблема.

Вообще я считаю, что еще на начальной стадии конфликта Александру нужно было обратиться в известную правозащитную организацию, подать туда заявление, записать его текст на видео в присутствии нескольких человек и оставить там на хранение. Когда Слащенко перешел от угроз к действиям, правозащитники немедленно направили бы эти документы в прокуратуру как доказательство незаконных действий сенатора. И несколько слов о «помощи» генерала. Я убежден, что Александру не нужно было к нему обращаться. Действительно, руководители правоохранительных органов влияют на решение уголовных дел, но только за огромные деньги — причем сумма может постоянно увеличиваться, а результата, скорее всего, не будет. Поэтому сейчас жена Александра должна написать жалобу на вымогателя и подать ее в ФСБ: ее сотрудники наверняка постараются поймать с поличным высокопоставленного взяточника и раскрутить цепочку заказных уголовных дел. Если вдруг ФСБ откажется изобличать вымогателя, надо будет подключить правозащитников и СМИ.