О российском мобильном телефоне, ГЛОНАСС и технологическом прорыве России
(часть 2)

Если России хочется построить инновационную экономику и совершить инновационный технологический прорыв на мировой рынок, первым делом нашему государству нужно позаботиться о преференциях для своих, российских разработчиков инновационного софта и аппаратных дизайнов на своем, внутреннем рынке. Нужно дать им режим максимального благоприятствования и стимулировать экспорт высоких технологий, используя налоговые льготы. Если страна способна экспортировать высокотехнологичный продукт, значит, она конкурентоспособна в мировом масштабе.

Небольшие и средние частные инновационные компании не должны ощущать себя второсортными фирмами у себя на родине. Во всем мире именно малые и средние компании играют важнейшую роль в создании инноваций, которые потом коммерциализируются крупными компаниями. На внутреннем рынке государство должно создавать равные конкурентные условия для всех игроков независимо от формы собственности, будь то ФГУП, госкорпорация или ООО, а нам до этого пока очень и очень далеко. Сейчас многие крупные российские частные структуры предпочитают покупать лицензии и оборудование в США (это быстрее, проще, понятнее и тактически дешевле, чем строить собственный R&D), а госзаказчики вбухивают госсредства в подведомственные электронные предприятия, которые последние 20 лет лежат на боку. Их руководители думают не о высокотехнологичном прорыве страны, а о показухе. Только бы поскорее отчитаться об успехах перед вышестоящими чиновниками — и получишь новые бюджеты.

Как «встряхнуть» отечественную индустрию высокотехнологичных разработок? Прежде всего, обязать государственные структуры (Минобороны, МЧС, МВД, РЖД и другие) закупать для своих нужд только такую спецэлектронику, в основе которой лежат программные и программно-аппаратные решения российских компаний. Государство должно поручать разработки и производство хай-тека не только ФГУПам (которые за последние 20 лет растеряли все кадры), но и частным отечественным компаниям, и выбирать их с помощью конкурсов, как это делается в развитых странах. А вот что происходит в реальности, к примеру, на рынке навигационной аппаратуры для российской системы ГЛОНАСС: крупные российские организации предпочитают закупать лицензии на производство электроники в США, а ФГУПы не в состоянии за государственные деньги разработать современный дизайн ГЛОНАСС-приемника. Скажем, наша компания создает дизайны двухсистемных ГЛОНАСС/GPS-приемников для иностранных клиентов уже более 10 лет и разработала одно из технически лучших решений в России. Тем не менее, государство закупает неэффективные приемники пятилетней давности по цене вдвое выше, чем у нас, только потому, что так устроены сложившиеся «откатные» цепочки.

Сейчас в России нет своего производства современных микропроцессоров, и появится оно не раньше 2010 года. Нет и отечественных средств разработки для процессоров, а «укомплектовать» процессор софтом — еще более важный процесс, чем само производство чипов. «Голые» процессоры без прикладного софта никому не нужны. Именно развитая софтверная инфраструктура вокруг процессорного ядра и делает архитектуру процессора популярной. Самые развитые в мире сообщества разработчиков софта, насчитывающие сотни сильных компаний, сложились вокруг Intel (производит более 80% процессоров для РС в мире), Texas Instruments (более 60% процессоров для мобильных телефонов) и ARM (более 90% архитектур процессоров для мобильных телефонов).

Вместо того, чтобы вкладывать миллиарды долларов в заводы, работающие по старой западной технологии, было бы намного разумнее и выгоднее потратить десятки миллионов на разработку дизайна процессора и софта для него. Недавно я уже описывал бизнес-модель относительно небольшой английской компании ARM (более 90% процессоров для сотовых телефонов построены на созданной ей архитектуре). С ARM вынуждена считаться даже Intel. При этом ARM не делает сами чипы, этим по лицензиям занимаются другие: TI, Samsung и сотни других производителей и заводов. А сама ARM только разрабатывает базовую технологию и софт, продавая, фактически, только лицензии и документацию. Вот пример того, как надо создавать мировой стандарт, как можно оказывать решающее влияние на весь мировой рынок, избегая миллиардных трат, но следуя четкой стратегии.

И в Великобритании, и в США — десятки небольших и средних компаний, таких как MIPS, ARC, Tensilica, PA Semi (кстати, только что куплена Apple), NextWave и других, которые пытаются повторить успех ARM: создать высокопроизводительный процессор нового поколения. В каждую из них венчурные инветоры вложили капитал менее $100 млн. Это на порядок меньше, чем придется потратить на один современный полупроводниковой завод, который начнет эффективно работать не раньше, чем через 2-3 года. Многие российские чиновники этого не понимают, зато хорошо понимают американцы. Именно поэтому несколько лет назад Intel приобрела российскую группу разработчиков процессоров «Эльбрус» (800 человек) под руководством Бабаяна, а также компанию-разработчика прикладного софта и компиляторов для процессоров, вышедшую из Российского федерального ядерного центра «Арзамас-16» (300 человек). Еще один центр разработки процесоров «Модуль» не смог стать коммерчески состоятельным без поддержки государства, а ФГУП «Прогресс» пока не в состоянии обеспечить разработку современных аппаратных дизайнов и растеряло квалифицированные кадры.

Без современного процессора и российского ПО для него нельзя сделать ни отечественный мобильный ГЛОНАСС-навигатор, ни российский сотовый телефон для массового рынка. Как я говорил, можно производить такие устройства и в Китае, но главное, чтобы их «мозги» и дизайн были нашими, российскими. Чиновники же пока все делают ровно наоборот. Логика у них такая: давайте закупим американские процессоры, американский же софт к ним, компоненты на Тайване и в Китае, организуем российскую сборку и корпус, назовем это российским мобильным телефоном и покажем Путину. Так что пока вся российская потребительская электроника — это строительство зданий будущих заводов и отверточная сборка компьютеров из компонентов, закупленных в Юго-Восточной Азии. Российские чиновники пока не научились думать о новых мировых стандартах и сути инноваций. В итоге средства, которые государство выделяет на развитие инноваций, тратятся крайне неэффективно, а небольшие российские инновационные компании не находят ни поддержки государства, ни клиентов внутри собственной страны.

В общем, пока инновационная стратегия у России просто отсутствует несмотря на многие миллиарды свободных нефтедолларов. Но все же мы в SPIRIT верим, что в наших силах изменить мир к лучшему! Такова миссия SPIRIT с момента основания в 1992 году: «Русскую техническую мысль — людям всего мира (в продуктах лидеров мировой полупроводниковой и телекоммуникационной индустрии)».