Кто
оценит ученых?

Большой стране не обойтись без большой науки, но как оценить деятельность научного учреждения — института, лаборатории или университета? Значимая часть российских институтов откровенно слаба, а в сильных, со славной историей, есть очень слабые лаборатории. Но как отделить зерно от плевел и грамотно принять решение о дорогом научном проекте? Нужен ли нам этот ускоритель, или лучше построить новый, или он не нужен вообще? Как делить имеющиеся деньги на науку по направлениям? Что делать, чтобы меньше денег проваливалось в черную дыру «финансирования по традиции»? Как отличить науку от псевдонауки? Как оценить работу конкретного ученого? Кто из студентов и аспирантов заслуживает высоких персональных стипендий?

Вопрос, на кого делать ставку, возникает в разных сферах деятельности. В спорте выбирать лучших просто, здесь критерий — победа на соревнованиях. В бизнесе инвесторы смотрят главным образом на прибыльность. У фундаментальной науки — своя специфика. Во-первых, неспециалисту трудно отличить глубокий научный результат от поверхностного, но эффектного, и даже настоящее исследование — от жульничества. А ведь распределяет средства, как правило, не ученый, а чиновник. Во-вторых, наука весьма многопланова и математик даже с лучшими намерениями вряд ли оценит разработку химиков. Вдобавок надо найти баланс между дисциплинами. В-третьих, если разбить науку на узкие области, то окажется, что эксперт знает всех специалистов в своей области, у него с ними личные отношения, кому-то неудобно отказать и т.д. И как все это отделить от оценки их деятельности в науке?

Проще всего положиться на объективные показатели. Посчитаем количество публикаций, индексы цитируемости. Если уж совсем с умом, учтем ­различие дисциплин (индексы цитируемости в молекулярной биологии в десятки раз выше, чем в математике; математическая статья цитируется десятилетиями, а у большинства индексов горизонт два года; и т.д.). Посчитаем обеспеченность оборудованием и площадями

Насколько же верную картину дают формальные критерии? По-моему, они «работают» в оценке научных учреждений, но почти не применимы к конкретному ученому или проекту.

Значит, нужна независимая экспертиза. Либо вместо, либо в дополнение к формальным критериям. Но как ее организовать? Давайте рассуждать от противного. Когда экспертиза может дать катастрофический результат? 1. Если выбранный эксперт не специалист в данной области. 2. Если он специалист, но плохой ­ученый. 3. Если он ангажирован — скажем, проводит политику начальства или принадлежит к одной из «партий» в условии обостренных отношений. 4. Если налицо конфликт интересов.

От всего этого надо уметь защититься. Экспертное сообщество должно состоять из «малого круга» и «большого круга». Ключевая задача  — выбрать «малый круг». Это должны быть международно признанные ученые высочайшего уровня, при этом обладающие житейской мудростью и безупречной честностью. Как их выбирать? В математике есть простой способ. Берем филдсовских лауреатов — всех, не только российских. Они кооптируют тех, кого сочтут нужным. По мелочам экспертов беспокоить не надо, а вот в  крупных вопросах их мнение должно быть решающим.

Дальше надо создавать широкое экспертное сообщество, способное провести экспертизу в любой, самой узкой области фундаментальной науки. Опыт такого рода есть у главных редакторов научных журналов международного уровня — они так подбирают рецензентов. Есть он и в научных фондах.

Экспертами не могут быть представители органов, заказывающих экспертизу, и аффилированные с ними лица, руководители российских учреждений. Лучше всего было бы совсем исключить ученых, работающих в России. В отдельных случаях их можно допускать к экспертизе, но при этом экспертный орган должен возглавлять иностранец, и при нем должна быть комиссия по этике, проверяющая аффилированность и вероятный конфликт интересов.

Экспертам надо платить, причем хорошо. Экспертиза должна быть гласной, что не исключает анонимности отзыва. Качество ее надо время от времени давать на проверку аудиторам. И наконец, все научные проекты должны представляться на английском языке: хотим мы или нет, но он стал языком международного научного общения и без него нормальную экспертизу организовать нельзя.