Марк Цукерберг: «Мы хотим дать
людям лучшее»

От редакции. В Гарвардском университете состоялась встреча основателя и CEO Facebook* Марка Цукерберга с профессором юриспруденции и специалистом в области применения права в сфере технологий Джонатаном Зиттраном и слушателями его программы Techtopia. Эта встреча — первая в серии публичных обсуждений, которые планирует в 2019 году провести Марк Цукерберг для того, чтобы поделиться своей точкой зрения на социальные проблемы, возникающие при использовании Facebook* в частности и интернета в целом. В течение почти двух часов Цукерберг и Зиттран обсуждали вопросы приватности в интернете, борьбу с фейковыми новостями, будущее технологий дополненной реальности и многое другое. Мы публикуем самые яркие высказывания Цукерберга из этой беседы.

О целях, которые Facebook* ставит перед своими разработчиками

Многие ошибочно думают, будто, создавая новостную ленту или ранжируя что-то в социальной сети, у нас целая команда старается, чтобы пользователи подольше сидели в Facebook*. Но мы ставим совсем иные цели перед ними. Мы говорим, что нужно создать сервис самого высокого качества. Мы исходим из того, что люди приходят и, если так можно выразиться, говорят о том, какой контент им интересен. Они говорят нам, что хотели бы читать и смотреть, и мы строим модели, позволяющие это предвидеть.

О том, как Facebook* борется с кликбейтом

Когда вы начинаете использовать простые сигналы, например, смотрите, на что пользователи обращают внимание в новостной ленте, вам нужно выбрать оптимальный вариант для каждого. Но если ориентироваться только на кликбейтные публикации, то вы скоро поймете по обратной связи от реальных пользователей, что эти публикации — вовсе не то, чего люди хотят. Хороший сервис так не построишь. Мы привлекаем людей, реальных пользователей, организуем панельные обсуждения и показываем примеры того, что могли им предложить. Они выбирают наиболее подходящий вариант.

О том, кто должен решить, что хорошо для пользователей, а что нет

Наше представление о себе в наших глазах такое: мы действуем как доверенное лицо наших пользователей и хотим дать людям лучшее. На мой взгляд, это интересный вопрос — кому дано право решать в юридическом или политическом смысле слова, что в наибольшей степени соответствует интересам людей? Мы в Facebook* каждый день начинаем нашу работу с мыслью, что строим сервис, с помощью которого показываем в новостной ленте нашей соцсети самый значимый для пользователя контент. Это предположение базируется на данных и на представлении, что люди хотят видеть наиболее значимый для них контент. Но на каком-то уровне возникает вопрос: а кто решает, что ранжирование новостной ленты, выбор рекламы или любые другие направления нашей деятельности — это в интересах людей?

Мне кажется, сейчас люди имеют право интересоваться крупными интернет-компаниями и, в частности, Facebook*, и я думаю, что мы приближаемся к такому моменту, когда нужные законы и правила об их функционировании должны составлять основу общества, чтобы люди могли понимать: да, эта компания действует в рамках общественных законов, и это лучше, чем если бы они делали все, что им заблагорассудится. Это дало бы людям уверенность.

О долгосрочной миссии

Один из наших ключевых принципов в том, что мы рассматриваем нашу компанию как долгосрочный проект. Если вы хотите оптимизировать доходы в следующем квартале, вы можете делать что-то, что сейчас людям нравится, но в долгосрочной перспективе они об этом пожалеют. Но если вы стремитесь построить сообщество, где у вас есть миссия, если вы хотите обеспечить компании долгую жизнь, думаю, вы будете придерживаться иного курса.

О децентрализованной обработке данных

Допустим, вы храните свою персональную информацию в какой-то децентрализованной системе и у вас есть возможность авторизоваться в разных местах без использования посредника. В этой модели есть много привлекательного. Для разработчиков, например, сейчас это один из действительно проблемных моментов. Если они работают с Facebook*, Google, или Apple, им вообще-то не нужен будет посредник между ними и людьми, которые используют их сервисы. Сейчас кто-то из разработчиков может сказать: «Мы должны следовать вашим правилам, а если нет, то вы нам отрежете доступ к пользователям». Это не самая простая ситуация, и она может вызывать беспокойство у многих. Децентрализованная система обработки данных решила бы эту проблему.

Но давайте посмотрим на оборотную сторону медали — историю с Cambridge Analytica. Это пример того, как разработчики решили использовать данные, часть из которых принадлежала им, а часть они просто увидели у других… То есть люди согласились предоставить свои данные разработчику, связанному с Кембриджским университетом, уважаемой организацией, а этот разработчик взял и продал эти данные Cambridge Analytica, что нарушает наши правила. После этого мы отказали разработчику в доступе к данным. Но если бы система обработки данных у нас была полностью распределенная, то никто бы не смог лишить разработчика доступа. То есть, если у вас полностью распределенная система, это дает индивидуальным пользователям много возможностей, с одной стороны, но и сильно увеличивает риски. Кроме того, гораздо легче призвать к ответственности крупные компании, например, Facebook* или Google, потому что они более видимы, более прозрачны, чем длинная цепочка сервисов, с которыми люди будут взаимодействовать напрямую при использовании децентрализованной системы обработки данных. Я думаю, это очень интересный вопрос для общества… Я уверен, что мы могли бы сделать полностью децентрализованную аутентификацию, если бы захотели. Но вопрос состоит в том, действительно ли вы этого хотите. И, мне кажется, есть много ситуаций, где можно обходиться без посредника, но случаев неправильного использования данных будет гораздо больше и исправить это будет намного тяжелее.

О приватности и шифровании сообщений в мессенджерах

С точки зрения приватности и безопасности у шифрования сообщений в мессенджерах масса преимуществ. Но возникает вопрос: где граница между свободой выражения и приватностью с одной стороны и безопасностью с другой? Некоторые люди иногда делают ужасные вещи. И у остальных есть обоснованные ожидания, что мы будем предпринимать все, что в наших силах, чтобы не дать террористам вербовать людей, чтобы предотвратить эксплуатацию детей и не допускать подобные вещи. Если двигаться в направлении полного шифрования в мессенджерах, это сильно затруднит такую работу. При этом у нас есть сервис WhatsApp с самой большой в мире системой шифрования. И есть Facebook* Messenger, еще один крупнейший мессенджер в мире, где шифрование — это опция, но она не работает по умолчанию. Я не думаю, что в долгосрочной перспективе имеет смысл использовать две различные системы с очень разными правилами…

Я склоняюсь к мысли, что эти сервисы нужно перевести на полное шифрование, по крайней мере, для частной коммуникации. Если использовать метафоры, мгновенные сообщения — это что-то вроде гостиной в доме. Думаю, мы точно не хотим жить в обществе, где в каждой гостиной стоит камера, которая следит за всем, о чем там говорят.

О фейковых новостях

Пользователи говорят нам, что им не нужен фейковый контент. Так ведь? Все опять возвращается к вопросу о том, кто в конечном счете диктует решения. Я не знаю ни одного человека, который бы сказал: «Да, пожалуйста, показывайте мне то, что, как вы знаете, фейк». Люди стремятся получить информацию и контент высокого качества. При этом я не думаю, что люди хотят, чтобы мы решали, что для них правда… У людей нет единого мнения на этот счет, у каждого своя правда…

Но мы знаем, что людям не нужна ложь и мы строим довольно продвинутые системы, чтобы убедиться, что мы показываем качественную информацию. Однако важный вопрос заключается в том — откуда поступает сигнал о том, каково качество информации. Изначально мы работали с третьей стороной, которая проверяла факты… Они эксперты в этой области, эта целая сфера деятельности, где есть правила оценки контента. Они получают для этого аккредитацию в институте журналистики Пойнтера.

Проблема в том, что таких специалистов не хватает для того, чтобы проверять огромные объемы информации. Поэтому мы строим системы, где определяется приоритет контента, который может широко распространиться… У тех, кто проверяет факты, есть вспомогательные инструменты, которые позволяют определиться с приоритетами для проверок. Но, тем не менее они проверяют лишь небольшую часть контента. Мы хотели бы с течением времени перейти к модели краудсорсинга, где информацию оценивали бы не только эксперты. Вопрос в том, можно ли собрать достаточное количество оценок, чтобы получить достаточно мощный сигнал, который мы могли бы использовать для обнаружения фейков. Это общее направление развития, о котором нам надо думать. Есть много вопросов, на которые мы бы хотели получить ответ, проверить, что бы тут могло помочь. Это предполагает сохранение принципов, на которых мы хотим прекратить распространение ложной информации. Первый принцип: мы знаем, что ложная информация не нужна никому. Второй принцип: мы в Facebook* не хотим решать самостоятельно, что именно является правдой.

О рекламе в Facebook* и использовании данных

Есть много компаний, которые получают доход от рекламы. И если людям приходится видеть рекламу, они хотят, чтобы это была не какая-то чепуха, а что-то им интересное. Поэтому вы даете людям контроль над тем, как используются их данные для выбора рекламы. Но в большинстве своем люди скажут: показывайте мне самую значимую рекламу, насколько это возможно, потому что я понимаю, что услуга бесплатная и без рекламных объявлений никак не обойтись…

Должна ли у людей быть опция заплатить и больше не видеть рекламу? Мне кажется, нельзя просто взять и разрешить людям платить за то, чтобы не было рекламы. Потому что тогда возникает принципиальный вопрос о рекламе и использовании данных: «Будем ли мы позволять людям платить за то, чтобы получить разные виды контроля над использованием данных, которого нет у других пользователей?» Я против этого… Я не верю, что многие пользователи захотят платить за то, чтобы не было рекламы. Возможно, в конце концов этот вариант и окажется правильным. Но все исследования, которые мы проводили, показывают, что огромное, подавляющее большинство пользователей предпочитают бесплатный сервис и что реклама во многих случаях незначительно отличается по качеству от нерекламного контента, который видят пользователи.

О принятии непростых решений

Знаете, мы принимаем массу решений, касающихся регулирования контента, того, что должно остаться в Facebook*, а что необходимо удалить… Меня действительно волнует мысль о том, что мы не должны сами принимать так много подобных решений. Я пытаюсь рассуждать об этом, отстранившись от роли СЕО… И я бы не хотел, чтобы так много решений относительно контента было сосредоточено в руках одного человека…

Когда вы посылаете письмо в Amazon, потому что они что-то напутали с вашим заказом, работу с вами можно назвать поддержкой клиента. То есть Amazon предлагает вам услугу, может больше инвестировать в поддержку клиентов, и тогда люди будут довольны. Мы делаем нечто совершенно другое. Если кто-то присылает нам сообщение о проблеме или указывает на какой-то контент, по сути, они жалуются на то, что сделал какой-то представитель сообщества. Это больше похоже на судебную систему. Если мы будем больше этим заниматься, у нас не прибавится довольных клиентов, так как в результате взаимодействия один человек выигрывает, а другой проигрывает…

У нас над обзором контента и анализом безопасности сейчас работает более 30 тысяч человек. У нас есть системы машинного обучения, они тоже отмечают какие-то вещи, которые могут быть проблематичными. И участники сообществ тоже следят за соблюдением каких-то правил, но оценивать контент, решать, хороший он или плохой, в итоге приходится нам.

Абстрагируясь от роли CEO, как обычный человек могу сказать: я бы не хотел, чтобы компания принимала все эти окончательные решения без контроля и отчетности. Я хочу использовать свое положение, чтобы помочь выстроить организацию другого типа… Я бы хотел, чтобы с течением времени роль независимого надзорного совета расширилась и включила в себя дополнительные функции. Проблема в том, что даже учредить что-то, что сможет запрограммировать ценности, касающиеся свободы выражения и безопасности даже относительно определенной темы, довольно проблематично. Но и ставки повышаются: нам непременно нужно правильно построить такую систему.

О том, зачем людям нужны технологии дополненной реальности

Когда я был студентом, хоть я здесь и недолго задержался, я изучал психологию и компьютерные науки. Моя философия такова: люди должны быть в центре создаваемых нами технологий. Все должно быть организовано вокруг межличностных связей, где люди находятся в центре внимания. Одна из миссий, которая мне дорога, — двигать технологическую индустрию, развитие технологии и отрасль в целом, исходя из такого представления. Сегодня работа смартфонов и компьютерных систем организована вокруг приложений и задач, и это фундаментально отличается от того, как устроены люди, как они видят мир и как работает человеческий мозг. Именно поэтому в долгосрочной перспективе меня очень интересуют такие вещи, как дополненная реальность (AR). AR даст нам платформу, которая соответствует нашему способу мышления. Мы сможем привнести в мир вычислительные объекты, но мы будем взаимодействовать с ними, как и должны взаимодействовать люди. Все будет организовано не вокруг приложения или задачи, а вокруг человека, и, мне кажется, это более естественно: именно так и должны быть организованы технологические системы. Запуская эту инфраструктуру, объясняя принципы ее работы, мы дадим возможность не только себе, но и другим компаниям проникнуться подобным взглядом на вещи…

Люди смогут печатать силой мысли. На эту тему уже было проведено много исследований. И пока вопрос упирается в пропускную способность, в то, как быстро человек может набирать текст с помощью усилий мозга… Думаю, со временем из этого получится что-то очень интересное.

О будущем

В перспективе 10-20 лет произойдет то, что меня очень воодушевляет: компьютерные платформы изменятся так, что в центре всего окажется человек. Это действительно фундаментальная вещь. Если говорить о том, что произойдет в течение пяти ближайших лет, то, думаю, есть явная тенденция к более приватной коммуникации между людьми. В WhatsApp, Messenger и Instagram* количество сообщений составляет примерно 100 млрд в день. Из всего транслируемого контента быстрее всего растет категория «Истории». Это такое эфемерное распространение контента: «Я сейчас это вывешу, но хочу задать временные пределы, после чего данные исчезнут». Мне кажется, это дает понять, где находится сейчас центр всей социальной активности.

Не все думают о Facebook* как о новаторе в области приватности. Надо признать, что это не общепризнанное мнение. Но вспомните, с чего все началось. С того, что мы дали студентам Гарварда возможность общаться так, как они раньше не могли общаться, дали им уверенность, что распространяемая ими информация будет доступны только тем людям, которые принадлежат к их сообществу… Желание человека быть понятым, самовыражаться, общаться с различными группами других людей, по моему личному опыту, почти безгранично. И если вы сможете дать людям новые способы безопасной коммуникации, возможность выражать себя, то это будет нечто такое, к чему люди на самом деле очень сильно стремятся.

Мы в США считаем само собой разумеющимся соблюдение законов и привыкли к тому, что государство не очень вмешивается в наш бизнес. Но во многих местах на Земле, и особенно там, где чаще всего пользуются WhatsApp, люди не могут считать такое положение дел нормой. У этих людей часто нет уверенности в том, что они делятся информацией только с одним человеком, они опасаются контроля со стороны государства. Именно поэтому шифрование коммуникаций позволяет людям делиться такими вещами, которыми они не поделились бы в другой ситуации. В этом и заключается сила, которую вы даете людям, предлагая новые инновационные решения.

* принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена