Девушка с дурной кровью: как Элизабет Холмс обманула
весь мир

Многомиллиардный рынок, миллионы счастливых и спасенных пациентов, революция в мире здравоохранения — такое будущее прочили американскому стартапу «Теранос». Его основательницу Элизабет Холмс, чье состояние в 2014 году оценивалось в $4,5 млрд, называли «Стивом Джобсом в юбке», но от сравнений и перспектив ровным счетом ничего не осталось после грандиозного скандала, разразившегося в результате расследования журналиста Джона Карреи?ру. Оказалось, что компания Холмс выдавала желаемое за действительное и обманывала инвесторов, регуляторов, партнеров и потенциальных клиентов. В своей книге «Дурная кровь» Каррейру восстанавливает хронологию событий и пытается разобраться в причинах одного из самых громких мошенничеств в Кремниевой долине. Мы публикуем несколько фрагментов из русскоязычного перевода книги, вышедшей этой зимой в издательстве АСТ.

У Тима Кемпа были новости, которые могли порадовать команду. Бывшии? топ-менеджер IBM руководил отделом биоинформатики в «Теранос» — стартапе, которыи? готовился выпустить новеи?шую систему анализов крови и только что провел первую большую презентацию для однои? фармацевтическои? компании. Элизабет Холмс, двадцатидвухлетняя глава «Теранос», летала в Швеи?царию, чтобы продемонстрировать возможности их системы руководству европеи?ского фармацевтического гиганта Novartis.

«Элизабет Холмс звонила мне сегодня утром, — писал Кемп в электронном письме своеи? команде из пятнадцати человек. — Она выразила свою благодарность и сказала, что все прошло идеально! Она отдельно просила меня поблагодарить всех сотрудников и подчеркнуть, как она ценит вашу работу. Кроме того, она сообщила, что руководство Novartis так заинтересовалось проектом, что запросило коммерческое предложение и готово обсуждать финансирование. Мы сделали то, что планировали!»

Это стало поворотным моментом в истории компании «Теранос». За три года стартап сумел превратиться из смелои? идеи времен учебы Элизабет в Стэнфордском университете в реальныи? продукт, заинтересовавшии? межнациональную корпорацию. Вскоре новости об успешнои? презентации добрались и до второго этажа, где располагались офисы менеджмента. Обитателем одного из них был Генри Мосли, финансовыи? директор «Теранос»... Ветеран Кремниевои? долины Мосли почти всегда ходил в мятом костюме и выделялся вальяжнои? манерои? и пронзительным взглядом зеленых глаз. Он вырос в Вашингтоне, округ Колумбия, получил степень МВА в университете Юты и в 1970-м переехал в Калифорнию. Как позже стало очевидно — насовсем. Первои? его работои? стала должность в Intel — всемирно известном производителе микропроцессоров, однои? из первых компании? Кремниевои? долины. Затем он поочередно руководил финансовыми отделами четырех ИТ-компании?, две из которых вывел на биржу. В общем, в «Теранос» Мосли пришел уже опытным финансистом.

В этои? компании его привлекли талантливые и опытные люди, которых смогла собрать вокруг себя Элизабет. Конечно, сама она была молодая и без опыта, но ее окружали несомненные звезды и профессионалы своего дела. Председателем совета директоров был Дональд Л. Лукас, венчурныи? капиталист, буквально воспитавшии? в свое время Ларри Эллисона, соучредителя корпорации Oracle. Лукас и Эллисон в середине восьмидесятых вместе вывели Oracle на биржу и заработали миллиарды, а сеи?час оба инвестировали в «Теранос».

Другои? член совета директоров — Ченнинг Робертсон — также мог похвастаться блестящеи? репутациеи?. Заместитель декана инженерного факультета в Стэнфордском университете был несомненнои? звездои? в своеи? области... Насколько Мос- ли мог судить по нескольким разговорам с Робертсоном, тот был без ума от деловых и личных качеств Элизабет.

Команда топ-менеджеров «Теранос» также внушала исключительное доверие: Кемп проработал тридцать лет в IBM; Диана Паркс, коммерческии? директор, имела двадцатипятилетнии? опыт работы в крупных фармацевтических и биотехнологических компаниях; Джон Говард, старшии? вице-президент, руководил до этого «дочкои?» Panasonic, производившеи? микропроцессоры. Нечасто в таком маленьком стартапе собирались руководители такои? величины.

Но решающим фактором для Мосли стали не совет директоров или звездная команда управленцев, а огромныи? масштаб рынка, на которыи? нацелилась компания. Фармацевтические фирмы ежегодно тратят миллиарды долларов на клинические исследования лекарств. Если «Теранос» встроится незаменимым звеном в цепочку разработки и вывода лекарств на рынок и сможет откусить хотя бы небольшои? кусочек от этого титанического пирога расходов, то сорвет банк.

Элизабет попросила Мосли составить несколько финансовых прогнозов для потенциальных инвесторов. Первые показатели, которые он рассчитал, еи? не понравились, поэтому их пришлось скорректировать в сторону увеличения. Новые цифры вызывали у финдиректора некоторыи? дискомфорт, но все еще оставались правдоподобными при условии, что компания будет работать идеально. Кроме того, венчурные капиталисты, к которым стартапы обращаются за финансированием, в курсе, что компании часто завышают прогнозируемые показатели. Так делали все, и все к этому привыкли. Инвесторы даже придумали особыи? термин — прогноз-клюшка. Представьте график в форме хоккеи?нои? клюшки — сначала прибыль практически не меняется (получается ручка лежащеи? клюшки), а затем происходит чудо, и кривая начинает активно и равномерно расти.

Единственным, что смущало Мосли, был тот факт, что он ничего не понимал в технологиях, с которыми работала компания. Поэтому всех потенциальных инвесторов он предпочитал отводить к доктору химическои? инженерии Шануку Рою, соучредителю «Теранос». Шанук и Элизабет познакомились в лаборатории профессора Ченнинга Робертсона в Стэнфорде.

В качестве демонстрации Шанук прокалывал палец, выдавливал несколько капель крови и помещал их в белыи? пластиковыи? картридж размером с кредитку. Картридж он вставлял в небольшои? настольныи? аппарат, напоминающии? тостер. Аппарат назывался ридером. Он извлекал данные о составе крови из картриджа и отправлял по беспроводнои? сети на сервер, которыи?, в свою очередь, эти данные анализировал и возвращал результат. По краи?неи? мере так объяснялась суть всеи? процедуры.

Во время демонстрации Шанук показывал на экране монитора, как ридер перекачивает кровь из картриджа. Мосли до конца не понимал ни физики процесса, ни его химического смысла, но в конце концов ему это было и не нужно: будучи финансовым директором, он был спокоен, пока система работала и выдавала результат. А она неизменно его выдавала...

Элизабет вернулась из Швеи?царии через несколько днеи?. Она ходила по офису с широкои? улыбкои? на лице, и Мосли это воспринял как признак успешно прошедших переговоров. Хорошее настроение Элизабет его не удивило. Она часто излучала позитивныи? настрои?, а ее предпринимательскии? оптимизм был неисчерпаем. В электронных письмах она любила использовать слово «экстра-ординарныи?», выделяя его дефисом и курсивом. Этим термином она часто описывала миссию компании. Мосли казалось, что это уже слегка чересчур, но, в конце концов, она была такои? искреннеи?, а мессианство было свои?ственно многим основателям успешных стартапов в Кремниевои? долине. Трудно менять мир, будучи прожженным циником. А вот разительно отличавшии?ся настрои? ее коллег настораживал — многие вернувшиеся из Швеи?царии сотрудники компании казались совершенно подавленными.

Мосли сспустился на первыи? этаж, где трудилась большая часть из шестидесяти сотрудников компании, чтобы наи?ти Шанука. Если на переговорах что-то пошло не так, он-то должен был знать. Сначала Шанук пытался сделать вид, что ничего не знает... Наконец Шанук стал постепенно раскрываться и признал, что «Теранос 1.0» — так Элизабет нарекла их первыи? анализатор крови — срабатывал далеко не всегда. На самом деле угадать, когда что-то пои?дет не так, было практически невозможно. Иногда систему удавалось заставить работать, а иногда — нет.

Для Мосли это стало откровением. Он-то считал, что система работает надежно и стабильно. Почему же она неизменно выдавала результаты, когда ее приходили смотреть инвесторы? Вообще-то не работала, а изображала работу, отвечал Шанук.

То есть трансляция видео, где кровь перекачивалась из картриджа в специальные резервуары ридера, была настоящеи?. Но предсказать результат дальнеи?шего анализа и вообще придет ли он, было практически невозможно. Так что, когда во время одного из тестов все прошло гладко, результаты записали, и теперь они выводились в конце каждои? демонстрации.

Мосли был шокирован. Он был уверен, что результаты каждыи? раз получают в режиме реального времени из конкретного образца крови в картридже. И именно в этом убеждали инвесторов. То, что описал Шанук, было откровенным мошенничеством.

Да, можно слегка завышать цифры в прогнозах и читать вдохновенные лекции инвесторам, но у всего должен быть предел. И по мнению Мосли, рассказанное Шануком было далеко за любыми пределами.

Но что именно произошло на встрече в Novartis? Прямого ответа Мосли добиться так и не удалось, но он подозревал, что они в очереднои? раз попытались выдать имитацию за реальную работу. Так оно и было на самом деле. Один из ридеров, которыи? возили для проведения демонстрации, вышел из строя. Инженеры всю ночь пытались заставить его работать, но тщетно. В итоге во время непосредственнои? презентации на следующее утро команда Тима Кемпа из Калифорнии переслала на прибор поддельные результаты...

На лице Элизабет не было ни следа забот. Наоборот, она была весела и расслабленна. Новая оценка капитализации была поводом для особои? гордости. С учетом появления новых крупных инвесторов, совет директоров, возможно, пополнится новыми громкими именами, говорила она.

Мосли решил, что теперь самое время поднять тему поползших по офису слухов о неудаче в Швеи?царии. Элизабет признала, что накладка произошла, но призвала не придавать еи? значения. Мелкие неполадки будут устранены в ближаи?шее время, обещала она. Но Мосли это не убедило. Он поделился своими сомнениями насчет позволительности практики обмана инвесторов, о которои? ему рассказал Шанук. Если приборы не выдают надежного результата, а вместо них инвесторам показывают фальсифицированные данные, презентации нужно прекратить. «Мы обманываем инвесторов. Так больше не может продолжаться».

Внезапно выражение лица Элизабет изменилось, как будто щелкнули переключателем: все дружелюбие слетело с нее, и лицо превратилось в маску враждебности. Она уперлась в финансового директора ледяным немигающим взглядом. «Генри, мне кажется, вы не играете в команде, — холодно произнесла она. — Я думаю, вам пора нас покинуть»...

***

В начале 2010 года Америка пыталась оправиться от глубокого экономического спада. За последние два года в экономике случилась самая жестокая рецессия со времен Великои? депрессии. За это время почти девять миллионов человек потеряли работу, еще большее количество людеи? лишилось ипотечного жилья. Но в Сан-Франциско, на тех двух тысячах квадратных километров, что назывались Кремниевои? долинои?, кипела жизнь...

Пока остальная страна зализывала раны после жестокого финансового кризиса, бум новых технологии? набирал силу, подпитываемыи? сразу несколькими факторами. Одним из двигателеи? роста был невероятныи? успех Facebook. В июне 2010-го оценка компании достигла отметки в двадцать три миллиарда долларов, а через полгода подскочила до пятидесяти. Основатель каждои? небольшои? фирмочки хотел стать новым Марком Цукербергом, а каждыи? венчурныи? капиталист хотел наи?ти свои? Facebook...

Внезапно менеджеры хедж-фондов с восточного побережья, привыкшие вкладываться только в проверенные публичные компании, потянулись на запад в поисках привлекательных вложении? в частные компании Долины. К ним вскоре присоединились топ-менеджеры старых крупных фирм в попытках направить поток энергии молодых стартапов на восстановление и обновление пострадавших от рецессии мастодонтов. Среди таких топ-менеджеров был и шестидесятипятилетнии? бизнесмен из Филадельфии, которыи? предпочитал молодежное «даи? пять» традиционному рукопожатию и настаивал, чтобы вместо полного имени его называли Доктор Джеи?.

Его полное имя было Джеи? Росан, и он деи?ствительно был врачом, хотя большую часть жизни провел, работая на крупные корпорации. Сеи?час в аптечнои? сети Walgreens, его команда занималась поиском идеи? и технологии?, которые могли бы вдохнуть новую жизнь в более чем столетнюю компанию. Обычно он работал из офиса в пригороде Филадельфии.

В январе 2010 года на адрес Walgreens пришло электронное письмо от «Теранос» с информациеи? о том, что компания разработала небольшое устрои?ство, способное провести практически любои? анализ крови по нескольким каплям крови и за цену вдвое ниже, чем у традиционных лаборатории?. Через два месяца Элизабет и Санни (топ-менеджер компании «Теранос», а также бойфренд Элизабет Холмс – прим. ред.) приехали в штаб-квартиру Walgreens в пригороде Чикаго, городке Дирфилд, и устроили презентацию для топ-менеджеров аптечнои? сети. Специально прилетевшии? на эту встречу из Пенсильвании Доктор Джеи? моментально оценил потенциал технологии «Теранос». Он был уверен, что открытие мини-лаборатории? на базе «Эдисонов» в аптеках сети могло принести огромную прибыль и стать тем самым новым прорывом, которыи? искало руководство Walgreens.

Но не только бизнес-предложение покорило Доктора Джея. Он сам был яростным приверженцем здорового образа жизни, практически не пил спиртного, никогда не пропускал ежедневныи? сеанс плавания, а его главнои? страстью было продвижение идеи? здоровья и активного долголетия. И на их встрече Элизабет описывала будущее, в котором анализы крови будут безболезненны и общедоступны, а значит, по сути, превратятся в систему раннего предупреждения множества заболевании?, и эта картина живо отозвалась в сердце Доктора Джея.

Вечером после встречи он сидел с двумя коллегами, которые не были в курсе секретных переговоров с «Теранос», и едва мог сдержать возбуждение. После просьбы никому больше этого не рассказывать он полушепотом открыл им, что нашел компанию, которая, как он думает, совершит революцию в фармацевтике.

«Представьте, каково это будет, если мы сможем диагностировать рак груди даже без маммографии», — горячо убеждал он и так очарованных коллег.

На часах было почти восемь утра 24 августа 2010 года, когда вереница машин остановилась у здания по адресу 3200, Хиллвью-авеню, Пало-Альто. Дверь однои? из них открылась, и из нее вышел коренастыи? мужчина в очках, с оспинками на широком носу. Его звали Кевин Хантер, и он возглавлял небольшую консалтинговую компанию под названием Colaborate. Хантер был членом прилетевшеи? в Калифорнию делегации Walgreens, которую возглавлял сам Доктор Джеи?. Им предстояли двухдневные переговоры в офисе «Теранос». Кевина Хантера наняли несколько недель назад специально, чтобы он помог оценить потенциал и утрясти конкретные детали сотрудничества, которое аптечная сеть обсуждала со стартапом.

Хантер был, можно сказать, укоренен в аптечном бизнесе: его отец, дед и прадед — все были фармацевтами. Он вырос, помогая отцу в аптеках, которые тот держал на авиабазах в Нью-И?орке, Техасе и Нью-Мексико. При всем фармацевтическом опыте, Хантер к тому же был настоящим экспертом в области медицинских лабораторных исследовании?. Получив степень в бизнес-администрировании в Университете Флориды, первые восемь лет он проработал на гигантскую сеть клинических лаборатории? Quest Diagnostics, а затем основал собственную компанию Colaborate, которая кон- сультировала самых разных клиентов, от больниц до финансовых фирм, по вопросам лабораторных исследовании?.

Первое, что Хантер увидел, выи?дя из машины, — шикарную «Ламборгини», припаркованную у входа в офис. Кто-то пытается произвести впечатление, подумал он. Элизабет и Санни встретили делегацию у входа и проводили в переговорную со стеклянными стенами, которая находилась между их кабинетами. К ним присоединились Дэниел Янг и Сет Михельсон, главы химического и биоматематического отделов «Теранос». Со стороны Walgreens, кроме Хантера, присутствовали Доктор Джеи?, возглавлявшии? делегацию, топ-менеджер бельгиец Ренаат Ван Ден Хофф, финансист Дэн Дои?л и Джим Сандберг, коллега Хантера по Colaborate.

Доктор Джеи? дал пять Санни и Элизабет, устроился за столом переговоров и открыл встречу своеи? традиционнои? фразои?: «Всем привет, меня зовут Доктор Джеи?, когда-то я играл в баскетбол». Хантер слышал это уже раз десятыи? за последние две недели совместнои? работы, и ему было не смешно, но для Доктора Джея это была вечно актуальная шутка. Послышалось несколько сдержанных смешков.

«Я так рад нашему сотрудничеству!» — возбужденно продолжал Доктор Джеи?, говоря о пилотном проекте, которыи? планировали запустить Walgreens и «Теранос». В рамках проекта обсуждалась установка ридеров «Теранос» в большом количестве (от 30 до 90) аптек Walgreens к середине 2011 года. Посетители могли бы моментально сдать анализ крови, лишь уколов палец, и получить результаты меньше чем через час. Предварительныи? договор уже был подписан, по его условиям Walgreens обязалась приобрести картриджеи? на пятьдесят миллионов долларов и выдать «Теранос» кредит еще на двадцать пять миллионов. В случае успеха сотрудничество планировалось расширить на всю национальную сеть Walgreens.

Для однои? из стареи?ших аптечных сетеи? Америки столь высокая скорость принятия решении? была нехарактернои?. Обычно предложения команды Доктора Джея бесконечно обсуждались внутренними комиссиями и тормозились невероятно запутаннои? бюрократиеи? ритеи?лера. Но в данном случае Доктор Джеи? смог ускорить процесс, выи?дя напрямую на Уэи?да Микелона, финансового директора Walgreens, и заручившись его поддержкои?. Сам Микелон планировал прилететь на следующии? день и присоединиться к обсуждению.

Примерно через полчаса с начала обсуждения пилотного проекта Хантер спросил, где туалет. Элизабет и Санни заметно напряглись. Безопасность — краеугольныи? камень работы офиса «Теранос», пояснили они, никто из гостеи? не должен выходить из переговорнои? без сопровождения. Санни отправился в туалет вместе с Хантером и ждал его буквально за дверью кабинки, а за- тем привел обратно в переговорную. Хантеру такие предосторожности показались излишними и граничащими с паранои?еи?.

По дороге от туалета до переговорнои? Хантер осматривался, в попытках увидеть лабораторное оборудование, однако ничего подобного не встретил. На его удивленныи? вопрос последовал ответ, что лаборатория внизу. А когда Хантер сказал, что очень надеется ее осмотреть, Элизабет ответила: «Да, да, если успеем, обязательно».

«Теранос» официально сообщила руководителям Walgreens, что на базе компании уже работает готовая к коммерческому использованию лаборатория, способная выполнять 192 различных анализа крови на собственном уникальном оборудовании. На самом же деле лаборатория на первом этаже хоть и существовала, однако коммерческими тестами не занималась. В этои? лаборатории Гэри Френцель и его команда биохимиков изучали и пытались доработать технологию. Более того, половина из указанных в списке анализов вообще не производилась по методу хемилюминесценции, на основе которого работал «Эдисон». Для проведения этих анализов были нужны совершенно другие диагностические методы и приборы.

Встреча затянулась до середины дня, и в какои?-то момент Элизабет предложила закончить и отправиться на обед в какои?-нибудь ресторан в городе. Поднимаясь с места, Хантер повторил просьбу осмотреть лабораторию. На это Элизабет только тронула Доктора Джея за плечо и знаком попросила выи?ти вместе с неи?. Через пару минут Доктор Джеи? вернулся и объявил Хантеру, что лабораторию они не увидят, поскольку Элизабет пока не хотела ее показывать. Вместо этого Санни провел экскурсию по офису. Он показал спальныи? мешок у стены в своем кабинете, а также просторную ванную с душем и шкафом, где хранил сменныи? костюм. Работы было так много, что он зачастую оставался в офисе ночевать, гордо рассказал Санни...

В душу Хантера начали закрадываться подозрения. Элизабет яростно старалась походить на Стива Джобса, одеваясь в черную водолазку, не выпуская из рук стакана с овощным соком и рассказывая своим глубоким голосом о том, как «Теранос» изменит будущее. Однако скоро стало очевидно, что при этом она совершенно не представляет фундаментальных различии? в методах лабораторных исследовании? крови. Более того, Хантеру отказали в двух очень простых, но важных просьбах: показать лабораторию и продемонстрировать в реальности, как «Эдисон» выполняет анализ на содержание в крови витамина D. Он хотел проверить свою кровь и кровь Доктора Джея на приборе «Теранос», а затем сравнить показатели с тем же анализом, выполненным в стэнфордскои? клинике. Он даже договорился заранее с врачом, чтобы тот оформил направление на срочныи? анализ. Но Элизабет отказалась провести даже такои? простои? эксперимент, сославшись на то, что ее слишком поздно предупредили, хотя Хантер посылал запрос за две недели.

И кое-что еще беспокоило его — отношение Санни. Тот вел себя покровительственно и бесцеремонно. Когда в Walgreens предложили включить в состав группы, которая едет на переговоры, ИТ-специалистов, Санни отклонил это предложение, заявив: «Аи?тишники как адвокаты — лучше обои?тись без них, если есть такая возможность». Хантеру такои? подход казался прямои? дорогои? к неприятностям. Однако Доктор Джеи? его беспокои?ства не разделял. Он, казалось, был полностью под властью чар Элизабет и явно наслаждался атмосферои? Кремниевои? долины. Хантеру пришла в голову ассоциация с безумными фанатками, которые готовы лететь через всю страну, чтобы попасть на концерт своих кумиров.

Когда они собрались в офисе «Теранос» на следующее утро, к ним присоединился Уэи?д Микелон, финансовыи? директор Walgreens. Именно он обсуждал предварительныи? договор непосредственно с Элизабет и, так же как Доктор Джеи?, был ею очарован. В середине встречи Элизабет устроила торжественную церемонию, в процессе которои? подарила Микелону американскии? флаг, которыи?, по ее словам, был привезен непосред- ственно с места боевых деи?ствии? в Афганистане. Элизабет написала на флаге посвящение Walgreens и вручила его Микелону.

Хантеру же вся эта сцена показалась откровенно страннои?. Его пригласили на эту встречу, чтобы оценить перспективы сотрудничества с техническои? точки зрения, но возможности для работы не дали: все, что им показали за время визита — офис и флаг с автографом. И при всем при этом Доктор Джеи? и Микелон были настроены чрезвычаи?но оптимистично, и, по их мнению, встреча прошла великолепно.

Через месяц Санни и Элизабет встречались с менеджментом Walgreens уже в штаб-квартире сети в Дирфилде. Все были в приподнятом, если не сказать праздничном, настроении. Стол в переговорнои? был уставлен закусками, а над ним были развешаны красные воздушные шарики с логотипом аптечнои? сети. Доктор Джеи? и Уэи?д Микелон торжественно представляли топ-менеджерам Walgreens «Проект Бета» — кодовое название совместнои? с «Теранос» пилотнои? программы.

Началась презентация весьма необычно. Стоя на фоне экрана со слаи?дом «Прорыв в индустрии лабораторных анализов», один из топ-менеджеров Walgreens начал петь песню на мелодию Imagine Джона Леннона. Однако слова оригинала были заменены текстом, которыи? сочинила команда по поиску инновации?, посвятив его сотрудничеству Walgreens и «Теранос». Когда неуклюжее караоке закончилось, Элизабет и Санни предложили топ-менеджерам испытать новую технологию в работе и сделать анализ. Специально для презентации привезли несколько «Эдисонов» в новом черно-белом дизаи?не. И все, начиная с Кермита Кроуфорда, президента компании, и Колина Уоттса, руководителя команды по поиску инновации?, выстроились в очередь к приборам.

Хантер, теперь работавшии? целиком на Walgreens, на встрече не присутствовал. Однако когда он услышал, что начальство принимает участие в тестировании, то решил, что наконец появилась возможность познакомиться с технологиеи? поближе. Он решил, что надо будет обязательно переспросить у Элизабет о результатах анализов при следующеи? встрече. В отчете, которыи? Хантер составил после поездки в Пало-Альто, он писал, что «возможно, компания преувеличивает прогресс в разработке картриджеи?/приборов»... Тему результатов анализов Хантер поднял через несколько днеи? в процессе видеоконференции, которые теперь проходили каждую неделю и служили основным способом координации со- вместнои? работы компании?. Элизабет ответила, что результаты может отправить только Доктору Джею, поскольку тот является сертифицированным врачом, и пообещала, что Санни свяжется с ним по этому вопросу.

После разговора прошел месяц, но результатов так и не было. Терпение Хантера начало иссякать. Во время очередного сеанса видеосвязи стороны обсуждали неожиданные изменения подходов «Теранос» к сертификации работы ридеров. Первоначально предполагалось, что в соответствии с CLIA — специальными законами, регулирующими деятельность клинических лабораторий — анализы, которые выполняют приборы «Теранос», будут попадать в категорию «упрощенных» тестов, разрешенных для проведения на дому. Однако теперь компания сменила позицию и объявила, что в аптеках Walgreens будет проводиться забор материала для «анализов с обработкой в лаборатории». Это в корне меняло дело: анализы с обработкой в лаборатории находились в серой зоне на границе юрисдикций Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) и Центров контроля медицинских программ «Медикер» и «Медикейд» (CMS). Последние в целом контролировали деятельность клинических лабораторий на соответствие законодательству CLIA, а FDA следило непосредственно за промышленным оборудованием, которое лаборатории закупали для выполнения анализов. Однако исследования, которые проводились лабораториями по своим технологиям и на оборудовании собственного изготовления, толком не регулировались никем. Между Хантером и Элизабет с Санни разгорелась напряженная дискуссия на предмет важности этих изменений. Они утверждали, что все крупные компании, занимающиеся клиническими анализами, работают именно по такой схеме, но Хантер прекрасно знал, что это неправда.

Хантер считал, что новые подходы к регулированию означают необходимость еще внимательнее отнестись к проверке надежности приборов «Теранос». Он предложил провести небольшое исследование и сравнить результаты анализов пятидесяти пациентов, которые сначала сдадут кровь в лаборатории «Теранос», а затем в клинике Стэнфордского университета. Он уже имел опыт сотрудничества с клиникои? и был уверен, что легко договорится об эксперименте. В ответ на это предложение Элизабет заметно напряглась — это было очевидно даже на экране компьютера: ее поза стала закрытои?, а в тоне появились недовольные нотки. «Нет, сеи?час мы этого делать не будем!» — только и сказала она, а затем резко сменила тему.

После разговора Хантер отвел топ-менеджера компании Ренаата Ван Ден Хоффа в сторону и прямо сказал, что здесь что-то не так. Слишком уж много тревожных звоночков. Сначала отказ показать лабораторию, затем отказ принять сотрудника Walgreens в офисе «Теранос» на время запуска проекта, а теперь еще и отказ от сравнительного теста. И ко всему прочему, компания взяла кровь у самого высокого руководства Walgreens вплоть до президента, а результатов так и не было.

Ренаат слушал его с выражением муки на лице. «Пои?ми, мы просто не можем рисковать этои? сделкои?, — ответил он. — Пока мы будем проводить все эти проверки, CVS заключит с ними договор, а через полгода вся эта история выстрелит!»

Компания CVS Health Corporation была одним из главных конкурентов Walgreens, предлагая практически все те же услуги и товары и при этом на треть опережая Walgreens по размеру выручки. Это был близорукий взгляд на мир, который было трудно понять постороннему человеку, такому как Хантер, который не был полностью подчинен корпоративной структуре Walgreens. Элизабет и Санни же явно были в курсе давней конкуренции и отлично сыграли на вызванном ею синдроме упущенной выгоды, которым явно страдало руководство аптечной сети...

Пытаясь сдержать недовольство, Хантер попросил проверить один последний момент. В подтверждение того, что технология была проверена, «Теранос» приводила два аргумента. Первый — что «Эдисоны» использовались в проектах клинических исследований для фармакологических компаний: в переданных Walgreens документах указывалось, что «за последние семь лет система «Теранос» была всесторонне протестирована десятью из пятнадцати крупнейших фармацевтических компаний». Вторым официальным подтверждением был отзыв, который Доктор Джей якобы получил от медицинского факультета Университета Джона Хопкинса.

Хантер связался с несколькими фармкомпаниями, однако не смог наи?ти никого, кто был готов подтвердить, что исследования, о которых говорили в «Теранос», деи?ствительно проводились. Тогда он и попросил Ренаата показать университетскии? обзор. Ренаат некоторое время поколебался, но потом нехотя выдал Хантеру две странички текста, прочитав которые, тот смог только рассмеяться. Это был никакои? не обзор, а письмо, датированное 27 апреля 2010-го, в котором содержался отчет о встрече Элизабет, Санни и Доктора Джея с пятью представителями Университета Хопкинса в Балтиморе. В тексте говорилось, что Санни и Элизабет продемонстрировали университету «полученные компаниеи? данные о проведении анализов», а представители учебного заведения, в свою очередь, признали технологию «инновационнои? и перспективнои?». Однако не менее отчетливо из письма следовало, что никакои? независимои? проверки университет не проводил. Более того, в заключение письма шло прямое заявление: «Данные материалы ни в коеи? мере не являются рекомендациеи? со стороны Университета Хопкинса к использованию данного продукта или услуги»...

***

В этой статье ей не нравился чертов рисунок. Художник изобразил ее с непомерно большой головой и огромными глазами олененка. В остальном придраться было не к чему. Статья занимала практически всю первую полосу свежего выпуска The Wall Street Journal, и в ней было все, что нужно. Привычный забор крови с помощью иголок был практически назван вампиризмом, но только изящнее — автор употребил выражение «медицина по заветам Брема Стокера». На контрасте технология «Теранос» описывалась как «требующая микроскопических объемов крови» и при этом выдающая результаты «быстрее, дешевле и точнее традиционных способов». Не кто иной, как бывший госсекретарь Джордж Шульц, которому приписывалась победа в холодной войне, назвал Элизабет Холмс, стоявшую за прорывным изобретением, «новым Стивом Джобсом или Биллом Гейтсом».

Элизабет подготовила статью и организовала ее публикацию в субботнем выпуске The Wall Street Journal 7 сентября 2013 года — в день официального выхода «Теранос» на рынок анализов крови. Пресс-релиз должен был выи?ти утром в понедельник и подробно описать открытие первого велнес-центра в однои? из аптек Walgreens в Пало-Альто, а также рассказать о планах по расширению сотрудничества. Для никому ранее не известного стартапа столь хвалебная статья в однои? из самых уважаемых и популярных газет страны была невероятным достижением. А возможным это стало благодаря дружбе Элизабет с Шульцем, которую она завела пару лет назад и все это время тщательно укрепляла.

Бывшии? государственныи? деятель, которыи? во время президентства Рональда Реи?гана отвечал за международную политику, а при Ричарде Никсоне занимал посты министра труда и секретаря казначеи?ства, вошел в состав совета директоров «Теранос» в июле 2011 года и вскоре стал одним из самых горячих приверженцев Элизабет. Почетныи? член Института Гувера, Шульц оставался влиятельнои? и почитаемои? в республиканских кругах фигурои?, даже учитывая его преклонныи? возраст — на момент знакомства с Элизабет ему было уже за девяносто. Несмотря на чрезвычаи?но консервативную редакционную политику The Wall Street Journal, у Шульца были теплые отношения с изданием, и его личную колонку время от времени публиковали рядом с редакторскои?.

Однажды в 2012 году, заехав в манхэттенскии? офис газеты, чтобы обсудить с редакционным советом изменения климата, Шульц вскользь упомянул некую молодую и скрытную главу стартапа в Кремниевои? долине, которая, он был уверен, вскоре перевернет привычное представление о здравоохранении, когда выпустит в свет свою технологию. Пол Джигоу, автор традиционнои? редакторскои? колонки WSJ, был заинтригован и сказал, что с удовольствием отправит журналиста взять интервью у таинственного вундеркинда, когда она будет готова нарушить обет молчания и представить миру свое изобретение. Примерно через год Шульц вернулся к этои? теме. Он позвонил Джигоу со словами, что Элизабет готова к диалогу, и редактор отправил к неи? Джозефа Раго, члена редакционного совета WSJ, много писавшего о здравоохранении. Получившаяся в результате статья была опубликована в рубрике «Викенд интервью» раздела «Мнения».

Элизабет очень продуманно подошла к размещению публикации. Рубрика «Викенд интервью», статьи для которои? писали подчиненные Джигоу, не предполагала глубокого журналистского исследования предмета, формат скорее напоминал дружескую беседу с минимумом острых вопросов и опасных тем. Кроме того, основнои? посыл статьи, намекавшеи? на скорое радикальное преобразование всего здравоохранения, очень хорошо ложился в общую политику издания, которое в противостоянии бизнеса и государственного регулирования всегда становилось на сторону бизнеса. Да и в целом у Раго, которыи? до этого получил Пулитцеровскую премию за суровые редакторские колонки, в которых по косточкам разбирал «Обамакер», не было причин думать, что Элизабет рассказывает не то, что происходит на самом деле. Во время его визита в Пало-Альто журналист смог лично увидеть «миниЛаб» и «сикс-блеи?д», а потом даже вызвался добровольцем для тестового анализа, результаты которого — очевидно, вполне точные — пришли ему на электронную почту еще до того, как он закончил экскурсию по офису «Теранос». Раго не знал, что Элизабет планирует использовать запуск проекта с Walgreens и статью в WSJ, в которои? она снова наговорила массу безосновательных утверждении?, чтобы продемонстрировать, что технология «Теранос» одобрена бизнесом и потребителями. А это, в свою очередь, было нужно для запуска нового раунда финансирования, которыи? вывел бы компанию в список самых успешных и динамичных стартапов Кремниевои? долины...

***
К осени 2013 года деньги текли в Кремниевую долину настолько мощным потоком, что для обозначения сверхуспешных стартапов, которые привлекали такие невероятные объемы финансирования, пришлось придумать новыи? термин. В статье, опубликованнои? 2 ноября 2013 года на портале TechCrunch венчурным капиталистом Аи?лин Ли, автор писала о появлении множества стартапов стоимостью в миллиард долларов и больше. Она назвала такие компании «единорогами». Но в отличие от сказочных технологические единороги были объективнои? реальностью, Ли насчитала тридцать девять таких компании? на момент написания статьи. А вскоре их число перевалило за сотню.

В отличие от их менее удачливых предшественников времен бума доткомов эти компании не спешили выходить на фондовыи? рынок и собирали огромные средства с частных инвесторов, успешно избегая при этом множества проверок и жестких требовании?, которые предъявлялись публичным компаниям.

Ярким примером фирмы-единорога была и остается компания Uber, запустившая мобильное приложение для вызова (а на самом деле координации водителеи? и клиентов) такси, соучредителем которои? был смелыи? инженер Тревис Каланик. За несколько днеи? до выхода в WSJ статьи о «Теранос» Uber закончила очереднои? раунд финансирования, по результатам которого собрала триста шестьдесят один миллион долларов при оценке компании в три с половинои? миллиарда. Музыкальныи? стриминговыи? сервис Spotify в ноябре 2013-го собрал двести пятьдесят миллионов при оценке в 4 миллиарда.

Оценочная стоимость этих компании? впоследствии продолжила расти, но на тот момент «Теранос» резко вырвалась вперед и стремительно увеличивала разрыв.

Статья в WSJ привлекла внимание двух опытных финансистов — Кристофера Джеймса и Брайана Гроссмана, — управлявших расположенным в Сан-Франциско хедж-фондом Partner Fund Management. Фонд имел в управлении активов на четыре миллиарда долларов и историю чрезвычайно успешных инвестиций, а ежегодную прибыль с момента основания в 2004 году увеличил практически на десять процентов. И как минимум часть этого успеха можно было поставить в заслугу Брайану Гроссману, управлявшему крупным портфелем инвестиций в компании, связанной со здравоохранением.

Джеи?мс и Гроссман связались с Элизабет, и та пригласила их на встречу 15 декабря 2013 года. Когда они прибыли в новыи? офис «Теранос» — огромное здание, выстроенное на склоне холма буквально через дорогу от стэнфордского кампуса, — то первое, что бросилось им в глаза, — беспрецедентное количество охраны и систем безопасности. Пришлось подписать соглашение о неразглашении только для того, чтобы их пустили внутрь. А когда они все-таки оказались в здании, то всю дорогу их сопровождала охрана — даже в туалет. Часть здания охранялась с особеннои? тщательностью, туда нельзя было попасть без персонального магнитного пропуска, туда Джеи?мса и Гроссмана не водили...

Настолько серьезныи? подход к безопасности весьма впечатлил Джеи?мса и Гроссмана. Это напоминало компанию Coca-Cola, которая яростно охраняла секретную формулу своего легендарного напитка, а также наводило на мысль, что стартап обладает чрезвычаи?но ценнои? информациеи?. То, как вели себя Санни и Элизабет, постепенно превратило эти предположения в твердую уверенность.

На первои? встрече руководители «Теранос» рассказали, что разработанная стартапом технология позволяет по образцу крови из пальца проводить спектр анализов, которыи? охватывает от 1000 до 1300 кодов стандартных анализов, которые оплачиваются страховщиками в рамках программы «Медикер». По краи?неи? мере именно так первая встреча описывалась в иске, которыи? намного позже Partner Fund подаст к «Теранос». (На самом деле многим анализам соответствует сразу несколько платежных кодов, поэтому в реальности эти тысячи позиции? означали несколько сотен реальных анализов.)

На второи? встрече через три недели Элизабет и Санни показали презентацию с графиками сравнения тестовых данных с приборов, принадлежащих «Теранос», и традиционных лабораторных анализаторов. На нескольких диаграммах можно было видеть скопления экспериментальных точек, расположенные вплотную к прямои?, поднимавшеи?ся по диагонали от оси Х. Это должно было означать, что результаты «Теранос» практически почти идеально коррелируют с данными коммерческих аппаратов. Другими словами — технология стартапа не уступала по точности традиционным анализам. Главным обманом графика было то, что показанные данные были получены не с «миниЛаба» и даже не с «Эдисона». Да, анализы проводились в лаборатории компании Элизабет, но на тех же самых коммерческих анализаторах, один из них был произведен фирмои? Bio-Rad, которая была расположена всего в часе езды от Пало-Альто.

Санни также рассказал финансистам, что компания разработала методику около трех сотен разных анализов крови от самых востребованных, типа концентрации глюкозы, калия-натрия, маркеров работы почек, а также более сложных тестов, например, на онкомаркеры. Он хвалился, что девяносто восемь процентов этих анализов на приборах «Теранос» можно провести по капле крови, взятой из пальца, а через полгода абсолютно все анализы будут проводиться только так. И в эти три сотни анализов попадало от девяносто девяти до девяносто девяти и девяти десятых процента всех врачебных назначений. И абсолютно каждый из них компания направила на сертификацию в FDA, рассказывал Санни.

Однако самым смелым и впечатляющим заявлением, которое сделали Элизабет и Санни, было то, что система «Теранос» может зараз проводить семьдесят различных типов анализов по одному образцу крови из пальца, а скоро это число еще увеличится. Возможность проводить такое количество анализов по паре капель крови была беспрецедентным прорывом в микрогидравлике, Святым Граалем и золотои? жилои? одновременно.

Тысячи ученых в исследовательских институтах и научных отделах крупных корпорации? по всему миру пытались добиться таких результатов не первыи? десяток лет с того самого момента, когда швеи?царскии? ученыи? Андреас Манц показал, что технологии изготовления компьютерных микрочипов можно успешно применять для создания микроскопических каналов для перемещения сверхмалых количеств жидкости... Со слов Элизабет и Санни выходило, что они успешно решили эти и многие другие сложности, над которыми билась вся биоинженерная отрасль.

Кроме впечатляющих научных достижении?, окончательно убедил Джеи?мса и Гроссмана состав совета директоров. Кроме Шульца и Мэттиса, в него теперь входили бывшии? госсекретарь Генри Киссинджер; бывшии? министр обороны Уильям Перри; возглавлявшии? в свое время Комитет Палаты представителеи? США по вооруженным силам Сэм Нанн и адмирал в отставке Гэри Роухед. Все это были известные и влиятельные люди с безупречнои? репутациеи?, и они готовы были поручиться за компанию.

Присутствие в совете директоров бывших министров, конгрессменов и высокопоставленных военных обеспечивало абсолютное доверие тому, что говорили Элизабет и Санни, например, насчет широкого использования приборов «Теранос» в американскои? армии. Джеи?мс и Гроссман рассудили, что после запуска масштабных проектов с такими крупными сетями магазинов и аптек, как Walgreens и Safeway, у столь простых и удобных с точки зрения пациента анализов крови будет бешеная популярность, и компания легко заи?мет значительную долю рынка. А контракты с министерством обороны должны также обеспечить хорошую выручку.

Эти предположения полностью подтверждались в присланном Санни финансово-аналитическом прогнозе: компания планировала получить сто шестьдесят пять миллионов прибыли при выручке в двести шестьдесят один миллион в 2014 году и один миллиард восемьдесят миллионов прибыли при выручке в один миллиард шестьсот восемьдесят миллионов — в 2015-м. Никто и подумать не мог, что эти данные Санни получил не с помощью тщательных расчетов, а взял с потолка. С тех пор как Элизабет уволила Генри Мосли в 2006-м, в компании не было настоящего финансового директора. Единственным сотрудником, выполнявшим схожие обязанности, была корпоративныи? контролер Дениз Ям. Через полтора месяца после того, как Санни отправил Джеи?мсу и Гроссману прогнозы фантастических прибылеи?, она выслала куда более скромные цифры в консалтинговую фирму Aranca, чтобы рассчитать цену на акции для сотрудников. По ее прогнозам, прибыль должна была составить тридцать пять миллионов в 2014 году и сто миллионов в 2015-м (на сто тридцать и девятьсот восемьдесят миллионов меньше, чем Санни обещал инвесторам Partner Fund). Но, как позже стало очевидно, даже ее оценки были невероятно оптимистичными.

Джеи?мс и Гроссман, конечно, не знали, что внутренние прогнозы «Теранос» в десятки раз ниже, чем те, что прислали им. Они и подумать не могли, что компания с таким советом директоров может что-то скрывать или вести дела недобросовестно. Ведь в состав этого самого совета в качестве спецконсультанта входил — и деи?ствительно присутствовал на каждом собрании — сам Дэвид Бои?з. Если за всем следит лучшии? юрист страны, что может пои?ти не так?

4 февраля 2014 года Partner Fund приобрел 5655 294 акции «Теранос» по цене семнадцать долларов за штуку — на два доллара за акцию дороже, чем их приобрела Lucas Venture Group всего несколькими месяцами раньше. В общеи? сложности за этот раунд инвесторы вложили в «Теранос» девяносто шесть миллионов долларов, а общая оценка компании составляла теперь невероятные девять миллиардов долларов. Таким образом, оценочное состояние Элизабет, которая владела чуть более чем половинои? акции?, составляло пять миллиардов долларов...

* деятельность на территории РФ запрещена