Ни дать,
ни взять

В сентябрьском номере «HBR — Россия» была опубликована статья «Они побороли коррупцию». Редакция журнала препарировала три самые эффективные антикоррупционные кампании и по методу best practice составила план борьбы со взяточничеством в России. Что о нем думает бизнес?

Надежда Копытина, президент группы компаний «Ледово»

Больше всего мне понравился опыт Сингапура. Если нашим чиновникам начать платить достойные деньги, ситуация с коррупцией изменится — я уверена. Это правильная логика, в чем я удостоверилась, находясь в Прибалтике: не так давно там повысили зарплаты автоинспекторам и ввели серьезные штрафы — взяточников на дорогах уже нет.

Кто-то, наверное, скажет: по менталитету нам ближе Италия, а не Сингапур, так что лучше учесть опыт операции «Чистые руки». Но лично меня не очень убедил этот пример — может, итальянцы и напугали коррупционеров до полусмерти, но скоро все вернулось на круги своя. Все достижение кампании в том, что мир узнал о кровожадной сицилийской мафии. Дело не в схожести менталитета — при большом желании можно провести параллели даже с Китаем, которому СССР был «старшим братом» (кстати, у китайцев, несмотря на суровое наказание, взяточников меньше не становится), — а в последовательности и желании правительства. В целом, мне ближе подход властей Сингапура: низкие зарплаты вынуждают идти на преступления, так что государственные люди должны получать хорошие деньги.

Но описание итальянских реалий натолкнуло меня на важную мысль: местные компании платили фиксированную плату политикам и после этого к ним никто уже не приставал. И, по большому счету, все были довольны. Мне это говорит только об одном: должны существовать легальные механизмы взаимодействия бизнеса с властью, в которых чиновники и предприниматели будут партнерами. Тогда и бизнес будет «выключен» из коррупционных схем.

А вообще, думаю, со временем ситуация со взяточничеством и у нас изменится. Россия за последние пятнадцать лет преодолела путь, на который у других государств ушло лет шестьдесят. У нас многие еще не отучились действовать по принципу «урвать, поделить и спрятать», а на Западе после «диких времен» сменилось уже несколько поколений. Может, оттого антикоррупционные кампании там и дают положительный результат?

Андрей Савельев, президент страховой группы РЕСО

Ужесточение наказания за взятку в отрыве от остальных мер — ошибочный путь. Учитывая нынешнее состояние наших правоохранительных органов, эта мера ничего не даст. Посадят для примера «полтора взяточника», но на коррупцию в целом это не повлияет.

Сработают только экономические меры. Прогрессивные госруководители сталкиваются с фундаментальной проблемой: выпускники лучших вузов не хотят идти в госаппарат — очень низкие зарплаты и неясные карьерные перспективы. В результате нет обновления, освоения западного опыта, все застыло — остались даже вытертые красные ковровые дорожки 15-летней давности. Нужно помнить: мы получаем ровно то, за что заплатили. Пока мало платим госаппарату, он будет низкого качества, а чиновники будут сами решать проблему доходов. Стимулов брать взятки станет меньше, когда госслужащие смогут легально зарабатывать миллионы долларов — столько получают у нас лучшие управленцы. Мера непопулярная, учитывая сколько людей в стране живет на уровне прожиточного минимума, но если мы хотим, чтобы Россия стала богатой, пойти на нее придется. Как платить такие деньги огромной армии чиновников? Нужно из пяти служащих оставить одного, остальных — сократить. Разве сможет один работать за пятерых? Сможет, если заодно будут сокращены функции государства. Упразднение чудовищной зарегулированности жизни всем пойдет на пользу. Если отменить ненужные «госдействия», то исчезнут общественно бесполезные чиновники и мы сможем платить нормальные деньги эффективным государственным управленцам.

К сожалению, пока что все эти соображения — из области теории. Корпорация чиновников успешно защищает собственные интересы.

Алексей Ананьин, президент консалтинговой группы «Борлас»

Метод best practice кажется мне очень уместным — мы, консультанты, его часто используем. Другой вопрос, что я бы расширил число примеров — возможно, есть те, которые подойдут России больше, чем Сингапур и Гонконг. Например, Швеция?

В российской традиции трактовки взяточничества есть интересный момент. Издавна явление как бы делили на две разновидности: лихоимство и мздоим­ство. Лихоимство — коррупция в самом неприглядном виде, осуждаемое всеми преступление. А мздоимство — добровольная плата за услуги, которые чиновник и так должен оказывать, благодарность. В допетровские времена чиновники только и жили на такие подношения. С лихоимством все понятно: преступление налицо, проблем с тем, кого и за что наказывать, нет. С мздоимством сложнее — его не всегда можно определить сразу. А бороться-то нужно как раз с ним — власти Гонконга, Сингапура и Италии именно это и делали. И, по-моему, главное, чем должны заняться борцы со взяточниками, — создать такие законы и условия, чтобы мздоимство автоматически становилось лихоимством и человек, принимающий подношение, превращался в преступника. Надо свести все к четким правилам, сделать наказание неизбежным (но не пересажав врачей и учителей за букет цветов или коробку конфет). В то же время важно не переборщить с законами. «Чем более коррумпировано государство, тем больше в нем законов», — говорил Тацит. Чтобы борьба была эффективной, нужно «включить» экономические механизмы — продвигать и больше платить лучшим: чиновники должны зарабатывать легально.

Я понимаю, что эти меры потребуют долгих лет работы, но как человек, сталкивавшийся с коррупционерами, уверен: это необходимо и главное — возможно.