Георгий Зараковский.
Отвергнутая эргономика

Увеличение производительности и повышение качества труда, обеспечение необходимых условий работающему, забота о его силах и здоровье — все это задачи эргономики. Подробнее о сфере деятельности и ответственности этой науки, о ее нынешнем состоянии и перспективах развития рассказывает доктор психологических наук, профессор, действительный член Международной академии психологических наук, заведующий лабораторией эргономического обеспечения проектирования новой техники Всероссийского научно-исследовательского института технической эстетики (ГУ ВНИИТЭ) Георгий Зараковский.

Что такое эргономика?

Эргономика — это прикладная наука о человеке и труде. Вообще говоря, она включает в себя несколько дисциплин. Все началось с психологии и физиологии труда и психотехники. Они появились в конце XIX века, когда возникла необходимость повышать производительность труда и мотивацию работников. Однако эти дисциплины занимаются обеспечением не просто производительности, а качества труда. Производительность — это результативность по цели деятельности: количество созданных за единицу времени элементов, зарегистрированных изобретений и т.д. Качество труда — это производительность, соотнесенная с той «ценой» (физиологическое и психическое напряжение), которой достигается желаемый результат. В ХХ веке с появлением автоматизированных систем сформировалась еще и инженерная психология. Тогда возникли проблемы, связанные с отчуждением человека от предметов, на которые он воздействует, и распределением функций между машиной и человеком. Развитие инженерной психологии — большой шаг в развитии эргономики.

Почему?

Потому что наиболее важный и сложный компонент в большинстве видов современного труда — не физиологические, а психические процессы. Приведу такой пример. После окончания аспирантуры я занимался проблемами повышения качества труда специалистов на подлодках. Мне удалось выяснить, что многие ошибки подводников обусловлены не утомлением и не переизбытком углекислого газа, а неправильным восприятием показаний приборов. Скажем, видя, что стрелка барометра ползет вверх, они трактовали эти показания с точностью до наоборот. Эти ошибки связаны уже не с физиологией, не с условными рефлексами, а с психикой. Инженерная психология стала опираться на когнитивную психологию, то есть на исследования памяти, закономерностей принятия решений, распределения внимания, совмещения разных видов деятельности. Ну а когда инженерная психология стала давать рекомендации, возникла необходимость учитывать и другие факторы вроде условий обитаемости, то есть среды, в которой работает человек. Так появилась собственно эргономика как системная научно-практическая дисциплина.

Получается, что у эргономики очень широкий охват.

Да, эргономика исследует человеческую деятельность в разных аспектах — и средства отображения информации, и сам процесс работы, и среду, и мотивацию, и отношения в коллективе. Все это взаимосвязано. Когда вы занимаетесь одной проблемой и упускаете другую, то часто получаете неверный результат. Смысл эргономики в системном решении задачи проектирования или оптимизации эргатической системы, то есть системы, включающей в себя человека, средства деятельности (рубанок, самолет, компьютер), объект воздействия (доска, которую вы стругаете, взлетно-посадочная полоса и т.д.) и среду (на рабочем месте и за его пределами).

Какие задачи решает эргономика?

Эргономика делится на микро- и макроэргономику. Микроэргономика занимается проектированием отдельных изделий, например инструментов и рабочих мест. А макроэргономика — это уровень производственных линий и производства в целом; она решает уже и социально-психологические задачи: формирование коллектива, повышение квалификации сотрудников и т.д. Ведь сегодня конкурентоспособным может считаться предприятие, которое постоянно развивается, на котором соблюдают все социальные требования, модернизируют оборудование, обучают персонал. В эту работу непременно должна включаться эргономика — но у нас, к сожалению, это происходит редко. Например, когда проектируют завод, решают, где пойдет производственная линия, где встанут станки, где будут бегать робокары. Но о том, где должны находиться сотрудники и как они будут себя чувствовать, думают мало, да и то на уровне здравого смысла. А ведь законы поведения человека и его целенаправленной деятельности гораздо сложнее, чем принципы функционирования машины. А технологический процесс — это единое целое: человеческая деятельность, механическая обработка материала, сборка, упаковка, и проектировать его надо соответственно.

Кроме того, эргономика делится на проективную (занимается разработкой, модернизацией, оптимизацией машин) и эксплуатационную (в ее ведении профессионально-психологический отбор персонала, обучение и тренировка, вопросы мотивации, анализ сложностей и ошибок в процессе эксплуатации изделий). Они тесно взаимосвязаны: эксплуатационная экономика, анализируя всякие неприятности, обеспечивает проективной обратную связь. Недавно я слушал доклады молодых дизайнеров-эргономистов. В них, в частности, говорилось, что наши буровые установки малоэргономичны из-за того, что там, например, ночное освещение не обеспечивает быстрой адаптации зрения при переходе мастера из центральной рабочей зоны (где большая освещенность) в периферийную (где темно). И это влияет на производительность труда и уровень аварийности. Но есть и более серьезные эргономические недостатки вроде нерациональной компоновки оборудования и больших физических нагрузок (к примеру, на американских буровых установках физическая нагрузка гораздо меньше). Эти дизайнеры разработали проекты, в которых соблюдены все нормы эргономики, но внедрять их никто не хочет. О какой модернизации промышленности может идти речь, если даже в такой «продвинутой» отрасли, как газо- и нефтедобыча, игнорируют эргономику?

То есть эргономика у нас не в почете?

К сожалению, да. У нас очень плохо внедряются эргономические стандарты и стандарты управления качеством, которые действуют в большинстве стран мира, например ISO 9000. В советские времена мы участвовали в деятельности технического комитета №159 ISO — разрабатывали международные стандарты по эргономике. Но это все в прошлом. Редко на каких предприятиях сейчас есть отделы эргономического проектирования. А ведь исследования показывают, что эргономика дает прирост эффективности производства на 15—20% (за счет устранения брака, сокращения времени работы, повышения работоспособности персонала, предупреждения аварий). Чтобы достичь таких результатов, в проектировании любых сложных изделий, сооружений и систем должны участвовать эргономисты. Кроме того, эргономисты должны проводить экспертизу качества поступающих в продажу изделий. У нас же не привлекают эргономистов даже на конкурсы лучших товаров. В целом, в нашем обществе очень низкая эргономическая культура. В местах обслуживания населения нередко отсутствует понятная система визуальной коммуникации (указатели, объявления), не видна нумерация на домах, лестницы сооружаются из скользкого материала и т.д.

Какова сфера деятельности эргономистов?

Прежде всего, проектирование человеческого «технологического процесса», то есть структуры, алгоритмов деятельности человека и всех интерфейсов (любых средств передачи информации от машины или предмета труда к человеку). Кроме того, вместе с дизайнерами они трудятся над внешним видом изделия, а также занимаются кодированием информации. Это очень важная составляющая их работы: система кодирования должна быть простой и исключать ошибки в понимании. Тут существует ряд простых правил. Одно из них — инженерно-психологическое: любой знак должен отличаться от другого двумя, а лучше тремя признаками. Это может быть цвет, шрифт, размер, форма. Одного признака недостаточно — люди ошибаются. Приведу ужасный пример, связанный с кодированием цифрами. На Курской дуге во время боев остановилось много наших новых танков. Выяснилось, что у них полетели подшипники. Первое предположение — диверсия. Члены следственной комиссии приезжают на завод, наблюдают за работой, высказывают гипотезы. И вот смотрят: металл на складе закодирован цифрами — одна марка идет на броню, другая на подшипники. Ставят эксперимент и понимают: люди в спешке путают коды. Вот к чему это привело!

Замечу также, что эргономисты — а не инженеры — должны писать инструкции. Объясню почему. Лет пятнадцать назад из-за отказа двигателя при взлете разбился самолет ТУ-134. Основная версия — неправильные действия пилота. Один из членов комиссии, известный эргономист Владимир Александрович Пономаренко, с этой версией не согласился. Он поставил эксперимент и выяснил: даже самые опытные летчики не могут ничего в такой ситуации сделать по инструкции, потому что инструкция написана «с потолка». Из-за того, что структура деятельности пилота не была проработана во времени, он не мог уложиться в те секунды, которые у него были. Инженеры об этом не подумали.

Судя по вашим примерам, от работы эргономистов зависит еще и безопасность?

Безусловно. Кстати, вопрос соотношения безопасности и производительности очень сложный. Например, сейчас в Кузбассе выясняют причины взрыва на шахте «Распадская». Одна из версий — горняки изменили установки на датчиках содержания метана. Датчик срабатывает при определенной концентрации газа, люди прекращают работу, не выполняют план и теряют в деньгах. Не факт, что шахтеры «Рас-падской» действительно изменили эти установки, но я сам видел производства, где так делали. Люди выбирали производительность в ущерб безопасности. Это естественно: все хотят заработать. И вот тут появляется работа для психолога-эргономиста: люди всегда понимают, когда требования безопасности завышены, и нарушают их. А у нас они бывают завышены настолько, что впору ставить крест на производстве. Поэтому при проектировании, скажем, завода или шахты необходимо правильно расставлять приоритеты и находить золотую середину между требованиями безопасности и производительности. Ну и, конечно, нормы безопасности должны быть «рамочными»: предусматривать широкий коридор для обоснованного выбора критических показателей.

Какие еще факторы, влияющие на производительность, учитывает эргономика?

Условия обитаемости — это, например, микроклимат: состав воздуха, наличие в нем вредных примесей, акустические характеристики, наличие шумов, вибрация, обзор, компоновка рабочего места. Отдельно я бы сказал про освещение. Оно оказывает огромное воздействие на настроение человека и, следовательно, на качество его жизни и работы. В идеале спектральная характеристика искусственного освещения должна быть близка к солнечному свету. Такой свет не искажает цвета помещения и облегчает адаптацию при выходе на улицу. Если необходимо работать при затемнении (например, следить за локаторами), лучше использовать красный свет — он также предупреждает дезадаптацию при выходе на солнце. Но надо учитывать, что красное освещение искажает восприятие цветов на табло и экранах — значит, необходимо менять все цветовое кодирование сигналов (лампочек, приборной панели и т.д.). Существенное влияние на производительность оказывает экология, причем как объективное ее состояние, так и субъективное восприятие. Скажем, в Киришах был комбинат — его выбросы в атмосферу были не очень вредными, но обладали неприятным запахом. Люди жаловались, а им отвечали: показатели в пределах нормы. Но ведь надо понимать: запах создает дискомфорт и плохо сказывается на производительности. Есть еще визуальная экология — она отражается на физическом и психическом состоянии человека. Скажем, водителям мешает висящая где попало реклама, здания, от которых рябит в глазах, лампы, которые легко спутать со светофорами. В Комитете по градостроительству и архитектуре Санкт-Петербурга, например, есть группа, которая занимается дизайном визуальной среды города, в том числе дизайном рекламы. И результаты заметны: Невский проспект в лучшую сторону отличается от Тверской, питерское метро — от московского.

Какие требования предъявляют эргономисты к организации рабочего пространства, скажем, на производстве и в офисе?

В основном требования, связанные с антропометрией и биомеханикой. Это то, что сильнее всего влияет на мотивацию и производительность труда. И в том плане у нас много наработок, есть и стандарты, еще советские, которые необходимо использовать при проектировании. Например, существуют нормативы, определяющие, каким должно быть расстояние между столами в офисе, какими — компоновка предметов и зонирование в помещении. Что касается организации производства, то проектировщикам следует, прежде всего, помнить, что оборудование должно быть стандартизировано по отношению к психологическим и физиологическим характеристикам человека. Я знаю случаи, когда в один цех ставили станки нескольких производителей. А у них разная сигнализация: на отечественных красный свет означает, что станок работает и входить за ограждение запрещено, а на японских на это указывает зеленый свет. Казалось бы, ерунда, но в спешке, в кризисной ситуации, можно легко перепутать. Кроме того, все оборудование должно адаптироваться к конкретному пользователю — здесь речь идет, прежде всего, о регулировках (высота кресла, положение спинки и т.д.). На мотивацию также сильно влияют эстетические факторы. Например, в вакуумных цехах, где стерильная чистота, категорически запрещается приносить что-либо на рабочее место. И вот мы входим и видим: на столе портрет дочки, какая-то фотография. Люди проносят их нелегально. Но послушайте: раз такая потребность существует, обеспечьте ее технологически, сделайте планшеты, в которые можно убрать все эти картинки. Пусть все будет законно — не приучайте людей к обману! Ведь многие убеждены: чтобы сделать что-то полезное, надо обойти закон. Если при проектировании учитывать характер и потребности людей, это скажется не только на их производительности, но и на моральных установках.

Одним из факторов, снижающих производительность труда, вы называли дискомфорт. Но есть еще, например, усталость. Что ее провоцирует и как ее предотвратить?

Усталость бывает разная. Физическая усталость связана с физическими нагрузками. Психическая, умственная — с интеллектуальным и эмоциональным напряжением и с высокой степенью концентрации внимания. Чтобы предотвратить такую усталость, необходимо устанавливать оптимальный темп работы и делать микропаузы. Это перерывы, которые люди делают неосознанно: вы работаете с компьютером, потом отвлекаетесь, смотрите в сторону, закрываете на минуту глаза. Длительная напряженная работа без микропауз быстро приводит к переутомлению, и человек начинает пропускать значимые сигналы. Кроме того, падение работоспособности вызывает монотония. Тут механизм совершенно другой: энергетические и интеллектуальные ресурсы сохранены, но в силу монотонности работы снижается бдительность. Это относится, например, к машинистам локомотивов и операторам, контролирующим автоматический производственный процесс. Чтобы поддерживать внимание человека на необходимом уровне, можно устраивать тренировки или имитации: то есть давать ему дополнительные задания как часть работы — или переключать на другой вид деятельности. Полезны также любые организованные перерывы: на зарядку, на обед, на отдых в комнате релаксации. Однако к этому нельзя подходить формально. Например, еще в советское время я был на одном заводе под Ереваном. Директор устроил мне экскурсию, показал: вот комната отдыха, тут играет музыка, на стенах нарисованы пейзажи, ими можно любоваться; вот столовая — тут мозаика, фоновая музыка; вот двор — тут скамеечки. Народу везде мало. А в цеху, в закуточке, сидят женщины, едят бутерброды и разговаривают. «Зачем вам комнаты релаксации? — спрашиваю я. — Поставьте на улице тенты от солнца, столики, где люди разложат свои бутерброды и будут обедать, отдыхать и “релаксировать” — смотреть на живую природу и слушать живых птичек. Это же ваша этническая, социально-групповая особенность». Это не по науке, отвечает он мне…

Очередной негативный пример. Неужели все настолько бесперспективно?

Конечно, нет. У нас большой потенциал. Например, сейчас в России хорошо развивается такое направление эргономики, как юзабилити-инжиниринг — изучение и проектирование взаимодействия человека и компьютера. У нас есть известные на весь мир компании, которые занимаются созданием и оптимизацией сайтов с учетом закономерностей психики человека. Кроме того, наш институт вместе с Российской академией государственной службы проводит для будущих руководителей семинары по дизайну и эргономике, чтобы они поняли их важность. Мы пытаемся пропагандировать и развивать эргономическую культуру, и некоторые результаты уже видны.