Какой лидер
нужен России?

В прошлом номере «HBR — Россия» была опубликована статья «Владимир Путин — гендиректор Russia Inc.». Манфред Кетс де Врис и Станислав Шекшня проанализировали деятельность президента России, попытавшись ответить на вопросы, которые обычно задают эксперты, оценивая работу гендиректоров крупных компаний. Хотя материал вызвал большой интерес, найти желающих дать комментарий оказалось непросто.

Ольга Дергунова, президент Microsoft в России и СНГ

Я не очень согласна с тезисом о том, что классный управленец, предприниматель сможет стать хорошим президентом. На мой взгляд, политик — особая профессия, которая подразумевает совершенно иной набор качеств, нежели у менеджера. Рассматривать руководителя коммерческой организации как возможного президента не совсем правильно (обратное утверждение тоже верно).

Нельзя оценивать государство, руководствуясь лишь корпоративными принципами. Эта система оценки — крайний случай. Эффективность является необходимым, но недостаточным условием для существования корпорации «Россия» в целом и ее президента в частности. Методика хорошая и правильная, но несколько утопичная. В то же время она четко подсказывает те ориентиры, которых государство должно придерживаться — как минимум в части своей деятельности. Система оценки Манфреда Кетс де Вриса и Станислава Шекшни эффективна при условии, что Russia Inc. — организация со смешанным капиталом (государственным и частным).

Государство несет очень большую ответственность за население, в том числе и за его не самые преуспевающие слои. Едва ли коммерческая организация оставляет за собой такую функцию, в то время как государство просто обязано ее иметь. В этом смысле одна из важнейших тем, которые целесообразно было бы обсудить, — социальная ответственность, как ее понимает и как ее реализует корпорация «Россия».

Хотелось бы, чтобы Russia Inc. была командой единомышленников и профессионалов, придерживающихся единой стратегии. Разногласия и споры внутри допустимы и приветствуются, но когда в такой команде принимается решение (или достигается консенсус, или руководитель принимает решение), все следуют в выбранном направлении или покидают команду, если не согласны с решением. После принятия решения споры не выходят за пределы зала заседаний. Это классический принцип управления эффективной организацией.

Важнейший фактор успеха команды — ответственность ее членов за результат наравне с лидером, наличие четких ориентиров. Понимаем ли мы сейчас, каковы ключевые параметры, которыми руководствуется команда корпорации «Россия» и каждый ее член? Является ли нынешняя команда управленцев Russia Inc. эффективной, имеющей общие цели и двигающейся в одном направлении? Риторические вопросы.

Дмитрий Зимин, основатель ОАО «Вымпелком» и фонда некоммерческих программ «Династия»

Мне с самого начала казалось, что модель устойчивой современной корпорации, работающей в нормальных рыночных условиях и принадлежащей грамотным или по крайней мере вменяемым акционерам, вряд ли может использоваться для адекватного описания реалий России, поведения ее жителей (акционеров) и деяний ее президента.

И все же пофантазируем и представим Россию нормальной корпорацией в нормальной юридической и нравственной среде либерального демократического общества.

Могли ли разумные акционеры, желающие процветания своей добропорядочной компании, пригласить на пост гендиректора человека с карьерой типа путинской?

На мой взгляд — нет. И вот почему. Если человек в середине 70-х годов по собственной воле идет служить в КГБ, это говорит об определенной специфике его личности. Назову это «синдромом закрытости». Одно из проявлений этого синдрома — подбор и выдвижение кадров по принципу личной преданности. Эта кадровая политика может быть эффективна для компактных закрытых образований, однако в крупных структурах она неизбежно приводит к негативному отбору кадров, деинтеллектуализации элит, потере конкурентоспособности. Другое проявление синдрома — лживость (для сотрудников спецслужб это не недостаток, а необходимый профессиональный навык).

Приблизим модель к реальности и предположим, что корпорация — монополист на рынке. Тогда беспокоиться о корпоративной культуре и эффективности бизнеса не приходится: деятельность руководства сводится к дележу сверхприбыли и консервации (стабилизации) своего монополизма на рынке. Путин для этой ситуации подходит идеально.

Игорь Юргенс, первый вице-президент ИГ «Ренессанс Капитал»

Оценка авторами статьи экономических результатов работы президента неубиенна. С этих позиций последние пять-шесть лет — лучшие со времен сталинского руководства: 60%-ный рост ВВП, 70%-ный рост реальных доходов и т. д.

Тревожные тенденции в области политического конструирования России существуют, однако здесь я бы не преувеличивал роль Путина. Таковы наша историческая традиция и неоформленное политическое пространство, на удержание которого уже не один век уходит слишком много русских сил.

Нынешнее состояние страны во многом детерминировано геополитикой России, ее историей, культурой и, к сожалению, сложным демографическим положением. Предпосылки для этого возникли около ста лет назад, когда началось уничтожение наиболее фертильных групп русского населения. Сначала Первая мировая, потом революция, гражданская война, коллективизация и Вторая мировая война. Ни одна страна не пережила бы потерю пятидесяти миллионов мужчин в производительном возрасте. Так что в основе нынешнего состояния России во многом лежат объективные факторы. В роли субъективного фактора выступает президент описанный Шекшней и Кетс де Врисом корректно, хотя и несколько гипертрофированно с точки зрения влияния этого фактора.

Исходя из того человеческого материала, который есть в распоряжении президента, Путин очень эффективен. Другое дело, что материал этот не блеск.

Сейчас глава страны находится на второй стадии своего развития и он еще не изжил себя как эффективный президент. Однако третий срок был бы очень опасным экспериментом с его стороны. Пересмотр Конституции стал бы плохим сигналом и для российского общества, и для Запада.