Бизнес-школы: в поисках верного курса | Большие Идеи

? Этика и репутация

Бизнес-школы: в поисках
верного курса

хххх

Бизнес-школы: в поисках верного курса

читайте также

Есть ли польза от научных работ по менеджменту?

Джанпьеро Петрильери

Как иностранцам преуспеть на китайском рынке

Аллен Моррисон,  Дж. Стюарт Блэк

«Я пишу для самого вдумчивого и глубокого читателя. Таких немало»

Анна Натитник

Секретный прием

Елена Евграфова

В майском номере «Harvard Business Review — Россия» была опубликована статья Уоррена Бенниса

и Джеймса О’Тула «Школы бизнеса сбились с курса». Авторы считают, что бизнес-школы неоправданно много внимания уделяют науке и что их преподаватели слишком оторваны от реального бизнеса. В результате выпускники этих учебных заведений плохо подготовлены к решению его задач. В этом номере свою точку зрения на происходящее в бизнес-образовании высказывают преподаватели и руководители ведущих российских и западных школ бизнеса.

Илья Цетлин, PhD бизнес-администрирования, преподаватель INSEAD (Франция и Сингапур)

В 1990-х наблюдался резкий рост числа программ МВА, но сейчас спрос на них падает. Поэтому сама постановка вопроса «Что не так в бизнес-образовании?» закономерна. Да, у MBA-образо-вания есть недостатки. Но они будут исправлены без радикальной смены научной ориентированности, о которой говорят Беннис и О’Тул.

Давайте посмотрим на проблему шире, не только в контексте MBA. Какие учебные заведения дают лучшее образование по математике, физике, химии и т.п.? Те, в которых преподаватели ведут активную научную работу. Авторы статьи приводят в качестве примера для подражания медицинские и юридические школы. И те, и другие действительно имеют выраженную прикладную направленность, но и в них научные исследования ценятся очень высоко.

Возвращаясь к MBA, сравним ведущие бизнес-школы с менее престижными заведениями. И вновь мы видим, что одним из их основных отличий является активная научная деятельность первых.

Все это противоречит утверждению, что научная ориентация бизнес-школ подрывает уровень образования в них. В качестве примера приведу INSEAD. Это независимая бизнес-школа, не связанная с каким-либо университетом. И если изначально INSEAD была ориентирована только на преподавание, то сейчас научной работе здесь уделяется повышенное внимание. А произошло это потому, что научная деятельность, как показывает практика, — одно из основных условий качественного преподавания.

Сергей Филонович, доктор физико-математических наук, профессор, декан высшей школы менеджмента ГУ-ВШЭ

Кризис, обрисованный авторами, вызван общей методической проблемой: отсутствием единого понимания того, что есть знание. Это понятие часто путают с информацией. Дело в том, что знание сопряжено с действием: если обучение не помогает людям действовать, значит, они не получили знаний. Обучение, ориентированное на передачу информации, сейчас не работает. Я бы сказал, что кризис бизнес-образования конца 1950-х годов был обусловлен именно недостатком информации в учебных планах бизнес-школ. Теперь наступил кризис действия.

Но не решает проблему и столь популярный в западных школах бизнеса метод изучения реальных ситуаций: он не уберег их от кризиса. Нужно нечто иное. Идея «учиться у стоматологов» также малопродуктивна. Объект, с которым работает стоматолог, если и меняется со временем, то незначительно. А бизнес развивается столь стремительно, что период «полураспада» относящихся к нему знаний составляет от трех до пяти лет.

Призывы привлекать практиков к формированию учебных программ наивны: лишь единицы из них способны к обобщению, необходимому для создания инновационных учебных планов.

При всей правильности постановки вопроса авторы ищут ответ, оставаясь в замкнутом кругу «научный метод — практическая ориентация — умения и навыки». Согласно радикальному взгляду, который, по-моему, позволяет найти выход из кризиса, обсуждать надо не чему и как учить, а зачем учить. Целью образования должен стать особый образ мышления. Как его формировать, каких преподавателей для этого привлекать, как контролировать процесс создания этого образа мышления — вот ключевые вопросы, ответы на которые необходимо искать.

Сергей Нетесин, PhD управления операционной деятельностью, преподаватель бизнес-школы Уортона университета Пенсильвании

Беннис и О’Тул нарисовали мрачную картину, но в статье не хватает фактов, а многие утверждения базируются на единичных примерах. Давайте посмотрим на объективные данные. Зарплаты преподавателей бизнес-школ растут, что объясняется готовностью корпораций платить им в два-три раза больше, чем предлагают университеты. Но если их знания не нужны компаниям, как объяснить этот парадокс? Тот же вопрос возникнет по поводу трудоустройства выпускников ведущих бизнес-школ. Судя по статистике, спрос на них рос последние 10—15 лет.

Я не согласен с утверждением, будто школы бизнеса должны брать пример с юридических и медицинских школ. MBA-студенты приходят в Уортон уже после 5—10 лет работы в корпорациях (студенты по программе Executive MBA — после 10—20 лет). Им лекции о реальных проблемах бизнеса нужны меньше, чем остальным студентам.

Одна из причин теоретизации бизнес-образования, по-моему, в том, что бизнесу не хватает выпускников со степенью PhD. Поэтому многим школам приходится идти на компромисс и нанимать молодых преподавателей без практического опыта или с образованием в более теоретических дисциплинах (статистика, экономика и т. д.).

Ситуация в ведущих школах бизнеса резко отличается от изображенной в статье. Многие мои коллеги управляют собственными компаниями, а бизнес-школы часто приглашают корпоративных лидеров для встреч со студентами. Не приветствуются исследования, которые не предполагают работу с реальными компаниями, и усиливается интеграция разных дисциплин. Существует множество курсов, в ходе которых студенты стажируются в компаниях, консультируют корпорации, находящиеся на других континентах.

Сергей Мясоедов, доктор социологических наук, профессор, ректор института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, вице-президент Российской ассоциации бизнес-образования

Я убежден: российские бизнес-школы должны развиваться в том же направлении, что и американские (хотя порой и по другим причинам). А отечественному бизнес-образованию следует уделять больше внимания не теоретическим исследованиям, а связи с практикой.

Квалифицированных преподавателей бизнес-дисциплин не много. Удовлетворить нужды бизнеса сложно потому, что в бизнес-программах участвуют вузовские профессора, не прошедшие соответствующей переподготовки. Чуть больше дюжины ведущих школ бизнеса страны могут обеспечить профильные дисциплины преподавателями-практиками, которые работают в бизнесе или в бизнес-консультировании.

«Недостаточная связь с практикой» — обычный упрек сотрудников кадровых агентств и отделов персонала компаний в адрес российских бизнес-школ. Популярность идеи создания собственных корпоративных университетов и лавинообразный рост управленческого фаст-фуда в форме тренингов и практических семинаров — также следствие чрезмерного крена бизнес-школ в научную фундаментальность.

Но бизнес-школа, в отличие от университета, должна оперативно реагировать на изменяющиеся потребности российского делового сообщества. Ведь только этот реальный заказчик услуг бизнес-образования определяет, что нужно преподавать в бизнес-школах. Процент участвующих в программе профессоров и количество их публикаций в теоретических журналах не может служить критерием качества бизнес-образования и бизнес-программ. Единственно истинный критерий — профессиональный и карьерный рост выпускников, их успех в бизнесе.