Проверка
на прочность

АНТОН ПОЛЯКОВ ВЫШЕЛ ИЗ ОФИСА в отличном настроении. Пятнадцать минут назад на переговорах с крупной норильской металлургической компанией он добился выгодных условий. Кроме того, в Москву наконец-то пришла весна: ярко-оранжевое солнце переливалось в окнах офисов, не избалованные теплом столичные жители высыпали на улицы, и их гвалт создавал атмосферу праздника.

Оставив машину у офиса, Антон отправился пешком в бар «Лакада» — там он договорился встретиться с «мги-мошным» приятелем Алексеем Кулешовым. Оба к своим тридцати пяти сделали стремительную карьеру в бизнесе: Антон возглавлял инвестиционный банк «Капфингрупп», а Алексей недавно

стал зампредправления Бизбанка. Видеться чаще, чем раз в месяц, у них не получалось, тем не менее у приятелей сохранились теплые отношения.

Как всегда, они заказали по кружке темного пива и под аккомпанемент брит-попа стали делиться новостями.

— Ну как там твои металлурги? — спросил Алексей.

— Пока не хочу об этом говорить — боюсь сглазить. Кажется, после двух месяцев переговоров лед наконец-то тронулся.

— Я смотрю, у инвестбанкиров дела идут неплохо, — засмеялся Алексей. — Хорошо, не будем трогать эту тему — пока. А у меня есть новость. Для тебя, — добавил он, многозначительно глядя в глаза Антону.

— Что, кто-то из наших в очередной раз развелся?

— Не совсем. Позавчера я был на одной трейдерской тусовке… Так вот, один старый знакомый — Сергей Кривошап-ко, мы с ним вместе еще в СКС-банке трейдерами работали — поведал занятную историю. В 1993 году он работал в Нафтабанке. В том самом, который лопнул сразу после дефолта, помнишь? И там одним из его коллег-трейдеров был некий Александр Варфоломеев. Это имя тебе ни о чем не говорит?

— Так зовут моего зама. Ну и что? Я и без тебя это знал. Естественно, я брал на работу человека с хорошим знанием фондового рынка. И работает он, кстати, получше многих…

— Подожди, на этом история не заканчивается. А знаешь, за что твоего Варфоломеева выгнали из Нафтабанка?

— Выгнали? Ну вообще-то он говорил, что сам ушел, по сокращению шта-

тов. А даже если и так, то что? Это еще ни о чем не говорит. Середина 90-х — время смутное, компании тогда закрывались одна за другой… Бандиты, налоговая... К тому же, Саше тогда было-то лет двадцать пять, не больше.

— Ну если тебя и этим не прошибешь, слушай дальше. Уволили его вовсе не по сокращению штатов. К твоему сведению, чтобы при тогдашнем предправления Нафтабанка Бирюкове выгнали — постараться надо было! Все дело в том, что твой Варфоломеев еще с двумя трейдерами неудачно «торганул», и в результате банк не досчитался ни много ни мало миллиона у.е.

— Стоп. Что-то тут не складывается. И что же он — увольнением отделался?

— Ну я же говорю, Бирюков известный либерал был. Вызвал этих ребят, наорал для порядка и уволил всех троих без зарплаты и выходного пособия. А что он мог сделать? Взять-то с них

было нечего. А на более решительные меры Бирюков не пошел, он вообще для 90-х слишком мягко вел бизнес. Оттого, кстати, и банк потерял…

— Все равно что-то не верится. А как же тогда Варфоломеев потом в Регион-банк устроился? Я ведь сам после собеседования с ним звонил туда за рекомендацией… Нет, Леш, тут что-то не то. Может, это другой Варфоломеев? Или твой приятель что-то напутал?

— Это вряд ли. Устроился как? Вспомни, что сам говорил: 90-е — смутное время. «Потерять» трудовую и сделать новую — разве это проблема?

— Хорошо, согласен. Но ведь в нашей сфере все друг друга знают, и через день новость о таком провале обсуждали бы на каждом углу. Не думаешь же ты, что в Регионбанке ничего не знали, когда делали офер Варфоломееву?

— И это я могу объяснить. Сам Нафтабанк не хотел, чтобы информация вышла за его пределы. Кому охота признаваться в собственных просчетах, да еще таких крупных? Вот и промолчал Бирюков, и всем сотрудникам велел забыть об инциденте. Тем более что банк тогда на коне был — только офис на Садовом миллионов на 20 тянул. Одним «лимоном» больше, одним меньше… Так что расклад теперь ты знаешь, мотай на ус. А не рассказать тебе о твоем Варфоломееве я не мог — мы ведь друзья.

Антон молчал, теребя подбородок. Алексей же стал рассуждать о перспективах удвоения ВВП к 2010 году. Хотя Антон поддержал разговор, сказанное другом не выходило у него из головы. Поболтав с приятелем еще полчаса — больше для приличия, — Антон в прескверном настроении отправился домой.

За и против

Вернувшись из Стэнфордской школы бизнеса со степенью МВА, Антон поселился в московской квартире родителей, которые, выйдя на пенсию, предпочли шумному мегаполису тишину нарофоминской дачи. Человек закрытый, Антон искренне радовался тем редким минутам одиночества, которые проводил дома. Многие стратегические решения — о получении кредита на развитие бизнеса в трудном 1994 году, о продаже своего дела и уходе в инвестиционный бизнес, об отъезде на учебу в Штаты в самый разгар кризиса — он принимал именно в этой квартире. И сейчас, усевшись в старое отцовское кресло-качалку, он налил себе крепкого черного чаю и, закурив сигарету, принялся размышлять.

Ситуация и впрямь неприятная. Александр Варфоломеев не был его правой рукой, тем не менее Антон считал его одним из ключевых сотрудников. Четыре года назад, вернувшись из Америки и только возглавив инвестбанк, Антон стал искать сотрудников, на которых мог бы положиться. Три месяца он тратил по нескольку часов в день на собеседования. По сути, это было его боевым крещением в качестве первого лица компании. И только сейчас Антон отметил интересный факт: все четыре человека, которых он пригласил на работу после тех собеседований, определяют политику компании. Сергей Максимов — финансовый директор, Роман Снегирев — начальник отдела инвестиционной банковской деятельности, Рома Войтенко — заместитель и правая рука. Саша Варфоломеев тоже зам. И тут эта новость…

Сразу же вспомнились казавшиеся ранее забавными особенности Александра. Он почему-то очень не любил говорить о своем трудовом прошлом, хотя по результатам его работы было понятно, что опыта ему не занимать. Более того, ни разу не упомянул ни одной детали, ни одного случая, происшедшего на прежних работах. И сейчас Антону это показалось странным.

Но Антон помнил и заслуги Варфоломеева. Саша был отличным переговорщиком, а в их бизнесе этот талант дорогого стоит. Скажем, сделка с уральским ЦБК — целиком его заслуга. Тогда Саша буквально жил на работе и выжал из ситуации максимум. Именно после того успеха Антон сделал его начальником отдела и своим замом.

К часу ночи Антон понял, что не может найти решение. Нельзя же просто взять и уволить человека на основании информации о событиях десятилетней давности, даже если эту информацию предоставил друг! Но нельзя и закрывать глаза на прошлое топ-менеджера. Помочь в этой ситуации мог только

отец. Поляков-старший был когда-то деканом в крупном техническом вузе. Об этом напоминали развешанные по стенам черно-белые фотографии: профессор Поляков с академиками Капицей, Лихачевым, Сахаровым. Антон специально не снимал их: ему казалось, что фотографии, как и книжная полка с трудами отца, хранили дух дома.

И на работе, и в семье Владислав Александрович пользовался непререкаемым авторитетом, и сын обращался к нему за советом, даже став руководителем компании. Ругая себя за поздний звонок, Антон набрал номер родителей. Трубку снял отец.

— Пап, привет. Не разбудил?

— Да нет. Коллега попросил выступить оппонентом на защите. Вот, сижу читаю диссертацию, готовлюсь.

— Пап, я по делу. Тут такая ситуация… Короче, нужен твой совет.

Сына Владислав Александрович выслушал, не перебивая.

— Скажи, ты действительно дорожишь своим замом? — спросил он, когда Антон закончил.

— Да… очень. Наверное, это звучит избито, но мы с ним прошли и огонь, и воду, и медные трубы. Я еще никому не говорил — ты первый, — но через полгода я думал отправить Сашу в бизнес-школу Он и Ромка — два человека, которым я доверил бы управлять «Капфингрупп» в мое отсутствие.

— А теперь подумай, что для тебя важнее — он или репутация банка. Что будет, если о прошлом Варфоломеева узнают партнеры? После такой новости я бы сто раз подумал, продолжать ли сотрудничество с таким банком. А ведь у вас партнеры не мелочь какая-нибудь: парочка уйдет — и пиши пропало.

Антон представил себе возможные последствия разрыва отношений с одним из основных партнеров — австрийским банком Z.H.R. Да, для «Кап-фингрупп» это был бы тяжелый удар.

— То есть ты считаешь, что мне надо избавиться от Саши?

— Думаю, у тебя нет выбора. Каким бы ценным специалистом он ни был, огласка его «заслуг» может обойтись тебе слишком дорого. Ты ведь менеджер, не мне объяснять тебе, что бизнес не любит неоправданного риска. Да и вообще, еще большой вопрос, куда делся тот злополучный миллион…

— Наверное, ты прав. Ладно, спокойной ночи. Передавай привет маме.

Положив трубку, Антон снова закурил. Он чувствовал себя разбитым. Впервые решение давалось ему так тяжело. Антон всегда считал себя руководителем решительным. В 25 лет он не побоялся начать собственный бизнес — торговал с одним приятелем компьютерными комплектующими на Горбушке. Не испугался и возглавить «Капфингрупп», которому было тогда без году неделя. Под его руководством банк занял твердое положение на инвестиционном рынке, а сам Антон заслуженно считался одним из наиболее жестких и агрессивных менеджеров. Но сейчас ему предстояло принять решение об увольнении не просто сотрудника, но соратника, можно сказать, боевого товарища. После разговора с отцом он все больше склонялся к этому, но стопроцентной уверенности не было. И вновь он убедился, насколько далека от практики та теория, которой его учили в Москве и Стэнфорде. Спать Антон лег с тяжелым сердцем.

Неожиданный поворот

Александр Варфоломеев приходил на работу раньше всех — это была его давняя привычка. И сегодня, как обычно, он вошел в кабинет около девяти. Просмотрев деловые газеты, он задумался. Уже несколько дней, прошедших после переговоров с представителями небольшого регионального системного интегратора DEF Communications, он не находил себе покоя. В свое время Александр закончил МИФИ и неплохо разбирался в ИТ-технологиях. Поэтому, когда присутствовавшие на переговорах проект-менеджеры интегратора рассказали ему о своем ноу-хау в области построения интеллектуального здания, он понял: эту компанию упускать нельзя. После бурного роста начала 2000-х рынок ИТ-технологий успокоился, и фирма уровня DEF не представляла для «Капфингрупп» большого интереса. Встретиться с ее сотрудниками Александра уговорил приятель, работавший в DEF финансовым директором. И Варфоломеев не пожалел о потраченном времени. Пожалуй, эти ребята и сами не понимают, как они могут развернуться с новой технологией — при удачном раскладе обороты и капитализация вырастут в разы! А ведь окажись на месте Варфоломеева человек, ничего не понимающий в ИТ-технологиях, DEF суждено было бы остаться неизвестной провинциальной компанией, внедряющей IP-телефонию у местных спекулянтов. Взвесив все за и против, Александр решил: сегодня он пойдет к Антону и попробует уговорить его инвестировать в технологию DEF. Убедить его будет нелегко — перспектива вложений очевидна только Вар-фоломееву, но он может поручиться, что эта сделка принесет «Капфин-групп» миллионы! Александр готов был поставить на кон свою карьеру. Он чувствовал: это его звездный час, так ему подсказывал десятилетний опыт.

Уверенной походкой Варфоломеев вошел в приемную Полякова.

— У себя? — спросил он на ходу у секретаря Ольги.

— Да! Злой как черт. «Сейчас обрадуем», — подумал Александр и открыл дверь кабинета.

Антон Поляков и впрямь казался раздраженным. Стол был завален испещренными карандашом листами — верный признак того, что Поляков обдумывает какое-то важное решение. Сейчас он с угрюмым видом читал Financial Times.

— Антон, привет! У меня к тебе разговор.

— Здравствуй. Мне тоже есть что тебе сказать.

— Давай сначала я — не терпится. Варфоломеев ошибался, когда думал,

что Антон не оценит перспективность идеи DEF Communications. Начав свою карьеру с продажи комплектующих, Поляков в свое время немало общался с представителями ИТ-рынка и потому мог оценить потенциал проекта. А западная школа научила его мыслить широко. Кроме того, Полякову не чужд был дух авантюризма, и он обладал интуицией, которая не раз помогала ему с блеском выходить из самых сложных ситуаций. Рассказ коллеги настолько увлек Антона, что он, забыв о мучившей его проблеме — увольнении Александра, принялся обсуждать с ним возможные варианты сотрудничества с DEF. Сошлись на том, что Поляков сам встретится с представителями компании, чтобы оценить перспективы и вероятные риски инвестиций.

Александр же был по-настоящему счастлив, что заинтересовал проектом своего начальника. Он чувствовал: сделка с DEF дает «Капфингрупп» шанс укрепить позиции на рынке.

— Отлично, Антон. А о чем ты хотел поговорить?

Поляков понял, что если уж и затевать разговор об уходе Варфоломеева из Нафтабанка, то делать это нужно сейчас. Либо никогда уже не возвращаться к этой теме.

Как поступить Антону Полякову? Ситуацию комментируют четыре эксперта.

Сергей Леонтьев — президент Пробизнесбанка

Изложенная ситуация весьма характерна для России, да, собственно, и для любой страны, которая находится на подобном этапе экономического развития.

Дело в том, что в российском бизнес-сообществе еще не устоялась общепринятая система ценностей и репутация не стала одним из ключевых нематериальных активов, который в конечном счете и определяет прибыльность компании. А раз бизнес в целом не руководствуется сложившейся системой ценностей, то чего уж ждать от отдельных сотрудников и в первую очередь от топ-менеджеров. Положа руку на сердце, мало у кого из нас есть собственная продуманная долгосрочная стратегия карьеры, а если кто-то и следует ей, то личная репутация не занимает в ней ключевое место. Все это приводит к тому, что порой мы решаем уйти из компании, не доведя до конца серьезный проект (а иногда даже действуем вопреки интересам «родной» компании) и не понимая, что этот шаг отразится на нашей репутации, а значит, и нашей стоимости на рынке.

В положении Антона Полякова дать какие-то конкретные рекомендации относительно его подчиненного довольно сложно, потому что все-таки непонятно, в чем была истинная причина крупного проигрыша и увольнения Александра Варфоломеева из Нафтабанка. Совсем не обязательно речь идет о растрате или проявлении халатности. Всему виной могла быть слабая система управления рисками, неадекватные действия руководителя Александра или неблагоприятная ситуация на рынке.

Поэтому, во-первых, Антону необходимо встретиться с Александром и выяснить, что же на самом деле произошло и каковы были реальные причины увольнения из Нафтабанка. Во-вторых, Антону необходимо понять, почему Александр утаил от него сам факт «истории на миллион долларов». Перед этим важным разговором Антону не помешало бы встретиться с бывшим работодателем Александра господином Бирюковым. Впрочем, ситуация с Александром — это следствие гораздо более серьезной внутрикорпоративной проблемы, которую на самом деле Антону и нужно решать. Я бы посоветовал ему задуматься о том, как могло случиться, что человек, с которым он работал несколько лет и прошел, по его же словам, огонь, воду и медные трубы, скрыл от него столь важный факт своей биографии? Мне кажется, это указывает на то, что Антон не проявил себе в компании сильным лидером. И виноват в этом, безусловно, он сам. Я не удивлюсь, если у Антона похожие проблемы появятся и с другими ведущими сотрудниками. Ведь как лидер, он должен был давным-давно наладить командные отношения хотя бы со своими ключевыми сотрудниками, а для этого — узнать обо всем, что происходило с ними до того, как они стали работать в его банке, представлять себе их систему ценностей и взгляды на жизнь. Очевидно, атмосферу доверия в компании Антон не создал, что свидетельствует о его слабых лидерских качествах. Это же подтверждается тем, что Антон искал ключевых сотрудников и лидеров для своего бизнеса на рынке, а не готовил их в своей компании (хотя звезды-варяги часто терпят неудачу на новом месте). А успех бизнеса Антона определяется прежде всего людьми, и он, судя по всему, это хорошо понимает. Поэтому, может быть, ему не стоит сильно расстраиваться из-за своего заместителя. Лучше использовать неприятную ситуацию как повод, чтобы переосмыслить свой стиль руководства и начать глубокую трансформацию, которая приведет компанию к новым финансовым успехам.

Марлен Манасов — генеральный директор инвестиционного банка Brunswick UBS

Прежде всего я считаю, что управляющему инвестбанком вообще не пристало выслушивать в баре слухи, компрометирующие его сотрудника. При этом Антон Поляков не пытается защищать своего подчиненного: с самого начала он даже не допускает мысли о том, что вся эта история может быть липой. Он сразу принимает сказанное приятелем на веру и, ни в чем не разобравшись, начинает размышлять об увольнении Варфоломеева.

На мой взгляд, сначала Полякову необходимо разобраться в самой ситуации. Во-первых, для трейдера финансовые потери, равно как и выигрыш, — это издержки профессии. В ней все держится на интуиции и опыте, а опыта у Варфоломеева не было на момент его работы в Нафтабанке. Кроме того, хочу напомнить, что 1990-е — время зарождения российского фондового рынка. Непрозрачные торговые системы тогда были явлением рядовым, а регулирования рынка как такового, по сути, не существовало. Как следствие — засилье в бизнесе криминальных структур, зачастую откровенных «кидал». Поэтому не удивительно, что не успевшие набраться опыта трейдеры в те годы не всегда удачно торговали — проиграть им частенько просто «помогали»; тогда вообще было очень легко «потерять» деньги. Да и в наше время трейдеры не только выигрывают — это допустимый риск профессии. И если каждый раз увольнять сотрудника за неудачные торги, то вскоре можно совсем остаться без кадров.

Страшно другое: если Варфоломеев присвоил себе миллион. В этом случае выход из ситуации может быть только один — увольнение нечистого на руку сотрудника, и чем скорее, тем лучше. Но вину Варфоломеева еще надо доказать, а пока у Полякова вместо конкретной проверенной информации есть только версия, поведанная старым приятелем в баре за кружкой пива и больше похожая на слухи.

Я категорически не согласен с советом отца Полякова и его аргументами. Ни один уважающий себя западный банк не будет принимать решения, основывающиеся лишь на подобных «застольных» наговорах. Да и проигрыш денег для фондового рынка, повторюсь, — типичная ситуация, и все это прекрасно понимают.

В любом случае я бы посоветовал Полякову хорошенько проверить своего зама, а не верить на слово приятелю. Я считаю, что Антон должен просто присмотреться к Александру, понаблюдать за ним и как-нибудь обязательно поговорить. Только после откровенного разговора оба смогут понять, как им выходить из сложившейся ситуации.

То, что Варфоломеев при трудоустройстве утаил факт из своего прошлого, я не считаю доказательством его вины. В конце концов, он вообще не обязан был говорить о причинах увольнения из Нафтабанка. Проверять приходящих в компанию сотрудников — это обязанность работодателя. Поэтому и вся ответственность лежит на нем, а обвинения в духе «да как он мог» мне кажутся некорректными и непрофессиональными.

И все же, не рассказав про свой неудачный опыт работы в трейдинге, Варфоломеев проявил слабость. Но, на мой взгляд, это можно понять и простить. К тому же Александр уже много лет не работает трейдером, а его нынешняя деятельность никак не связана с прошлой. Думаю, что обоим надо просто забыть об этой истории и продолжать работать, как прежде.

Александр Бандурин — генеральный директор компании «Технологии стратегического менеджмента», доктор экономических наук, профессор

Да, нелегкая задача стоит перед Поляковым. Но мы находимся в более выгодном положении, чем Антон, и, глядя на ситуацию со стороны, попробуем тщательно проанализировать ее. Сразу возникают вопросы, ответы на которые помогут нам принять более или менее адекватное решение.

Во-первых, в провальной сделке участвовали три человека. Почему же Поляков априори решил, что Варфоломеев виновен? Ведь, возможно, он просто оказался крайним.

Во-вторых, почему друг неожиданно решил рассказать эту историю Антону Полякову? Невольно вспоминается высказывание одного известного российского политика: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

В-третьих, каким именно образом пострадает репутация банка, если Варфоломеев по-прежнему будет работать в нем?

В подобной ситуации анализ можно построить по классическому принципу «польза — вред». Итак, какую пользу и какой вред принесет увольнение Варфоломеева банку и лично Полякову и, соответственно, в чем банк выиграет или проиграет, если Александр останется в «Капфингрупп»? Нельзя не учитывать и этический вопрос — об ответственности банка за своих сотрудников.

Попытаемся дать господину Полякову несколько конкретных советов. Начнем с плюсов увольнения: в этом случае репутация банка, безусловно, не пошатнется. Однако, кто даст гарантии, что у других сотрудников «Капфингрупп» более чистое, чем у Варфоломеева, прошлое и их деятельность на прежних местах работы была более успешной?

Проанализируем и вероятные минусы увольнения заместителя Полякова. Во-первых, банк лишится контактов, завязанных лично на Варфоломеева. Во-вторых, может провиснуть направление, за которое тот отвечает. Наконец, в-третьих, Александр — проверенный в деле сотрудник и найти ему замену будет совсем нелегко (хотя считается, что незаменимых людей не бывает).

Как мы видим, аргументов в пользу того, чтобы не увольнять заместителя, у Полякова больше. Но есть и другая сторона вопроса, и тут речь идет о простых человеческих чувствах. Варфоломеев давно работает, а о своем прошлом рассказывает мало. Обидно даже. И эта обида может толкнуть Антона Полякова на необдуманный поступок.

Если Антон даст волю эмоциям, то, конечно, рассказ друга и спровоцированная им обида сделают свое дело и он уволит Варфоломеева. Но если он не позволит эмоциям взять верх над здравым смыслом и прислушается к голосу разума, то поймет, что все-таки выгоднее будет не отказываться от ключевого сотрудника.

Может быть, Полякову надо просто откровенно поговорить со своим заместителем, от него самого узнать правду о происшедшем и уже на основании полученной из первых рук информации делать выводы? Ведь не исключено, что история давно минувших дней за долгие годы обросла самыми невероятными слухами и дошла до Полякова в искаженном виде. К тому же жесткость и даже разум не всегда спасают от ошибок. Лично я бы так и сделал: поговорил с человеком и подумал, как исправить ситуацию, чтобы не навредить банку. Будучи по натуре оптимистом, думаю, что позитивный подход принесет обеим сторонам гораздо больше пользы, нежели откровенный конфликт. Да и командный дух важнее прошлых обид. На месте Полякова я бы оставил Варфоломеева.

Артем Авдеев — директор Egon Zehnder International, международной компании по подбору руководящего персонала

Будем исходить из того, что информацию о проступке Варфо-ломеева Поляков получил от старого приятеля и уже поэтому она, скорее всего, верна. При этом история мало кому известна, иначе Поляков узнал бы о ней гораздо раньше.

Допустим, что Варфоломеев украл злополучный миллион. В этом случае решение очевидно — его нужно увольнять: тот, кто украл один раз, будет красть и дальше. Главное — так расстаться с Александром, чтобы не подорвать репутацию банка, ведь если рынок узнает о причине увольнения, то ассоциативный ряд «Капфингрупп» — кража» надолго укоренится в сознании его участников. А то, что истории уже двенадцать лет и случилась она в другом банке, не имеет значения.

Но, возможно, что Александр просто совершил ошибку. На российском финансовом рынке за последние десять лет не ошибался лишь тот, кто ничего не делал. Наказать за это Варфоломеева должны были акционеры и руководство Нафтабанка. И они это сделали еще в 1993 году — так, как сочли нужным.

Как бы то ни было, Антону необходимо аккуратно проверить историю с миллионом, а заодно навести справки о трудовой деятельности Варфоломеева до прихода в «Капфингрупп» и лично поговорить с ним. Четыре года назад Александр скрыл от Антона правду (хотя, вероятно, расскажи он все как есть, они бы уже не работали вместе), и сейчас Поляков должен расспросить зама о подробностях ухода из Нафтабанка.

Если Александр будет настаивать на версии сокращения штатов, а проверка подтвердит версию друга Антона, то возникает вопрос о доверии к Варфоломееву. В таком случае, даже если кражи не было и он останется в банке, то, скорее всего, перспектив здесь у него уже не будет и через какое-то время ему придется уйти. Если же Варфоломеев подтвердит, что история с пропажей миллиона действительно имела место, то доверие к нему Антона лишь укрепится.

В пользу Варфоломеева говорит то, что он рассказал Антону о возможности выгодно инвестировать в DEF — а ведь он был уверен, что привлекательность сделки очевидна только ему. Наверняка он смог бы найти на стороне возможность профинансировать проект на условиях, более выгодных лично для себя, но предпочел рассказать о нем руководителю.

Так или иначе, Полякову важно грамотно построить разговор, чтобы Варфоломеев не воспринял его как черную метку. Более того, эта беседа может оказаться даже неким моментом истины, и Александр станет еще более лояльным по отношению к своему начальнику.

Однако все эти соображения не стоят и гроша, если в банке принято оказывать давление на сотрудников, выявляя их слабости. Инвестиционный бизнес часто возводит жесткие решения в абсолют, и Варфоломеева могут уволить просто «для профилактики», нагнетания атмосферы напряженности и страха в коллективе. Но такая обстановка губительна для любой компании, тем более для работающей в сфере профессиональных услуг. Организации, корпоративная культура которых основана на давлении как главном инструменте управления, обычно разрушаются изнутри, поскольку интересы их ведущих сотрудников не соответствуют интересам всей компании. Руководители здесь довольно быстро «съедают» друг друга и борьба между ними обязательно отражается на доверии клиентов к компании. И все же, судя по тому, как тяжело Полякову дается последний шаг, видно, что ему важно принять решение, которое было бы и справедливым, и шло бы на благо бизнесу.