«Как же такое могло случиться?»: почему бизнес мало думает об
интересах общества

Как и многие другие компании, на словах Rio Tinto, вторая по величине горно-металлургическая компания в мире, решительно выражает солидарность со своими стейкхолдерами. Вот что говорится в корпоративном годовом отчете:

«Как горнодобывающая и металлургическая компания мы осознаем влияние, которое наш бизнес может оказать на множество заинтересованных сторон, и ответственность, которая из этого проистекает. Мы прилагаем все усилия, чтобы понять потребности и ожидания своих стейкхолдеров. Добиваясь успеха, мы стремимся инвестировать в выполнение своих обязательств перед нашими сотрудниками, клиентами, поставщиками, местными сообществами и правительствами стран, в которых работает компания, а также в высокую прибыль наших акционеров».

Тем не менее 24 мая 2020 года в Западной Австралии, где компания добывает железную руду, Rio Tinto разрушила священные для коренного населения региона Пилбара пещеры ущелья Джуукан, возраст которых оценивался в 46 тыс. лет. Специалисты Rio Tinto пошли на это, хорошо осознавая как само существование, так и важность этого объекта. По словам CEO компании, отказ от разработки месторождений обошелся бы компании в $135 млн. От руководителя же требовали максимизировать рентабельность добычи железной руды.

Австралийское сообщество на этот шаг отреагировало крайне негативно. Проблема активно обсуждается СМИ и в социальных сетях. Акционеры компании по всему миру выразили свое возмущение. Крупные пенсионные фонды, включая Hesta и Australian Super (крупнейшие в Австралии), потребовали ответа от руководства Rio Tinto. В результате CEO и еще два топ-менеджера уже были вынуждены уйти в отставку. И судя по всему, этим дело не кончится.

Как же такое могло случиться?

Метрики против стейкхолдеров

Как известно, «управлять можно только тем, что можно измерить». И это правда. Почему? Что измеряется, на то и обращают внимание. CEO и прочие руководители реагируют на то, что замечают акционеры и совет директоров. Пример из горнодобывающей промышленности — показатели безопасности: их оценивают, о них заботятся советы директоров, и, когда они на должном уровне, о них с удовольствием говорят CEO. То, что можно измерить, приобретает более высокую значимость.

Можно было бы ожидать, что ключевые метрики Rio Tinto будут включать в себя показатели соответствия деятельности компании ценностям каждой заинтересованной стороны. Но так ли это?

Компания публикует «ключевые показатели эффективности» (KPI) в своем годовом отчете. Выделено восемь основных метрик. Шесть из них имеют отношение к акционерам и отражают динамику прибыли, рентабельности капитала и долговых обязательств. Один ключевой показатель, связанный с сотрудниками, оценивает уровень безопасности по количеству случаев причинения ущерба здоровью. Оставшийся показатель — «общая интенсивность выброса парниковых газов» — единственная метрика, касающаяся всего сообщества.

Наглядно видно несоответствие между интересами стейкхолдеров, которые Rio Tinto заявляет жизненно важными, и метриками корпоративного успеха. Разберем конкретный пример из годового отчета: компания признает важнейшую роль поставщиков для успеха бизнеса, но не приводит ни одного ключевого показателя для отслеживания эффективности в этой сфере.

Rio Tinto — исключение?

Чтобы ответить на этот вопрос, я просмотрел годовые отчеты пяти других горнодобывающих компаний: BHP (крупнейшей горнодобывающей компании в мире), Fortescue, Newcrest, Woodside Petroleum и Santos. (Все шесть компаний входят в топ-20 крупнейших австралийских компаний по рыночной капитализации.)

Как и Rio Tinto, BHP публикует ключевые показатели эффективности. Всего их девять. Пять из них касаются акционеров, два — сотрудников (оба имеют отношение к безопасности) и еще два — сообщества. Fortescue идет еще дальше и сокращает список ключевых показателей до трех. Очевидно, что Rio Tinto не единственная крупная горнодобывающая компании в Австралии, чьи показатели не соответствуют публичной риторике.

И проблема существует не только в горнодобывающем секторе. В годовом отчете Commonwealth Bank (крупнейший австралийский банк) называет своими основными стейкхолдерами «клиентов, сообщество, сотрудников и акционеров». Однако когда дело доходит до «ключевых показателей», в годовом отчете упоминается восемь метрик, семь из которых связаны с акционерами, а еще одна — с клиентами.

И это несмотря на то, что в 2018 году Королевская комиссия Австралии занималась расследованием несоответствий в деятельности банков. Одна из отмеченных в отчете проблем заключалась в том, что банки уделяют слишком мало внимания мониторингу организационной культуры и слишком много внимания — измерению корпоративной прибыли. В этом контексте можно было бы ожидать, что банк разработает метрику, которая отражала бы результаты работы организации в обеспечении интересов сотрудников.

***

Ориентацию на интересы стейкхолдеров поддерживают и в американской ассоциации «Круглый стол бизнеса США», объединяющей руководство крупных бизнес-структур от Apple до Walmart. 19 августа 2019 года представители организации выступили с заявлением, имеющим преимущественную силу в отношении всех ранее опубликованных. В документе, подписанном 181 CEO, говорится, что корпорация существует на благо всех «заинтересованных сторон», включая «клиентов, сотрудников, поставщиков, сообщества и акционеров». Австралийское бизнес-сообщество последовало в том же направлении. На саммите Австралийского института директоров, состоявшемся в Сиднее в марте 2019 года, ключевые спикеры, в том числе CEO и президент самого Института, призвали членов советов директоров и CEO компаний расширить сферу своего корпоративного управления и включить в нее интересы всех «заинтересованных лиц».

Однако пока такие компании, как Rio Tinto, не начнут рассчитывать метрики в соответствии с собственными публичными заявлениями, боюсь, мы еще не раз услышим о скандалах, вызванных случаями вроде уничтожения пещер Джуукан.

Об авторе

Грэм Кенни (Graham Kenny) — генеральный директор компании Strategic Factors, признанный эксперт в области стратегии и измерения эффективности в частном, государственном и некоммерческом секторах.