Инвестиционная пауза: 7 вопросов
Алексею Кудрину

Важнейший вопрос нынешней повестки дня — будущее российской экономики. Как избежать мрачного сценария, преодолеть инвестиционный спад и заложить основу для выхода из кризиса, рассказывает председатель совета Центра стратегических разработок, бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин.

Неопределенность, непредсказуемость значительно ухудшают инвестиционный климат в стране. Какие шаги необходимо предпринять в первую очередь, чтобы в нынешних условиях минимизировать влияние этих факторов?

Прежде всего, государство должно сбалансировать свои обязательства в рамках бюджетной системы. Цена на нефть падает, а обязательства, в том числе пенсионного фонда, остаются высокими. За счет чего их можно обеспечить? Один из вариантов — за счет повышения налогов. Однако Дмитрий Медведев недавно сказал, что этого не произойдет. Я никогда не поддерживал повышения налогов, но мне как эксперту сложно понять, как в таком случае можно провести балансировку. Если государство на это пойдет, необходимо будет сокращать расходы. На что? На заказы оборонному сектору? На строительство дорог? На выплату пенсий? Неизвестно. Вопросы остаются, и ответов я пока не вижу. Возможно, в очередном трехлетнем бюджете мы их увидим. А может, наоборот, поймем, что от подобных решений пытаются уйти, отложить их до выборов. Тогда неопределенность сохранится.

Вторая по важности задача — решить вопросы пенсионной системы. Количество работающих в стране уменьшается, количество пенсионеров — увеличивается. Пока фонд оплаты труда рос, можно было стабильно индексировать пенсии, опережая инфляцию. Сейчас, когда зарплаты в реальном выражении расти перестали, мы должны хотя бы сохранить пенсии в реальном выражении. Поскольку пенсионные взносы уже не могут этого обеспечить, приходится все больше залезать в бюджетную систему в объеме примерно 200—300 млрд рублей в год. Чтобы оценить масштаб, приведу пару цифр. Все высшее образование в стране стоит 600 млрд рублей в год. Все строительство дорог — а их строится очень мало — около 700 млрд рублей. Так что цена пенсионных проблем невероятно высока.

Еще одна проблема, которую нужно решить, — силовое давление на бизнес. Объем проверок, контроля, неоправданных арестов, обысков, наездов превысил разумные пределы. Президент в своем послании в декабре сказал: из 200 тысяч уголовных дел по экономическим статьям только 15% дошли до суда и закончились приговором; в более чем 80% случаев эти дела приводили к полному или частичному разрушению бизнеса. Если даже президент называет такие цифры, можно представить себе реальный масштаб проблемы.

Государственное регулирование рынков у нас чрезмерно. Как правило, это сфера коррупции. Серьезным тормозом остается любое взаимодействие с государством: чтобы начать проект, инвестировать, внедрить что-то новое, нужно пройти большое количество бюрократических процедур. Это, к сожалению, стало препятствием для импортозамещения — наше производство расширяется куда медленнее, чем сокращается предложение импорта.

Очень важен вопрос приверженности России принципам ВТО. Если никто не понимает, по каким правилам будет строиться внешняя торговля в ближайшие 5—20 лет, на приток инвестиций надеяться не стоит. Нам надо определиться. Но пока мы, прикрываясь санкциями, решение этого вопроса откладываем. И для внешних инвесторов сохраняется большая неопределенность.

Упомяну еще инфляцию. Если она не снизится, кредитные ставки будут оставаться высокими. Стоит также проблема субъектов и их бюджетов. В ряде регионов выполнять социальные обязательства очень трудно, а сокращение вливаний из бюджета в ближайшие годы вызовет там стагнацию инвестиций.

Вы как-то сказали, что проведению реформ способствовали бы досрочные президентские выборы. Вы до сих пор так считаете?

Это был риторический прием, чтобы привлечь внимание к теме. Я говорил, что оттягивание реформ на три года из-за выборов существенно осложнит решение всех проблем, сделает его более болезненным. Вот почему я предлагал подумать, как ускорить реформы.

Какие еще пути ускорения реформ вы видите?

Одно из моих предложений — после парламентских выборов этого года объявить о новой модели пенсионной системы, о повышении пенсионного возраста. А само повышение растянуть как минимум на 12 лет. Потому что если повышать пенсионный возраст на полгода каждый год, то, чтобы повысить его даже на три года, потребуется шесть лет. А чтобы женщинам повысить с 55 до 63 — целых 16 лет. Чтобы не потерять три года, нужно объявить об изменениях сейчас, а начать реформы уже после выборов.

Так же можно запустить и другие реформы?

Да, даже если они будут касаться расходов, налогов. Нужно как можно быстрее приступить к коррекции взаимоотношений государства, правоохранительных органов и бизнеса. Это будет очень популярная реформа. Но пока я не вижу готовности к ней, потому что это неприкасаемая зона. Туда пускают только силовиков — только им самим позволяют себя реформировать. Да, недавно президент создал рабочую группу по мониторингу и анализу правоприменительной практики в сфере предпринимательства. Но результатов ее работы пока нет.

Вы выступаете за отмену санкций. Насколько это реально в ближайшей перспективе?

Санкции имели два основных этапа: за Крым и после сложностей на востоке Украины. Первая группа санкций, в отличие от второй, была экономически не очень чувствительной. Она носила в основном персональный характер. Поэтому сейчас ключевая тема — восточная Украина. Если Европа сама подтолкнет Украину к принятию изменений в конституцию, к определению статуса проблемных территорий и т. д., думаю, появится основа для некоторого снижения санкций.

Сколько времени на это может потребоваться?

Мой прогноз: снижение начнется в конце этого — начале следующего года. Может быть, это будут демонстративные, небольшие шаги, но, главное, думаю, они будут сделаны.

Каковы ваши прогнозы по остальным мерам, которые вы только что перечислили?

Их будут принимать медленно, потому что избирательный цикл снижает радикальность реформ. Наиболее смелые шаги власть совершает сразу после выборов, постепенно переходя к менее радикальным. Поэтому сейчас правительство будет действовать так, чтобы по минимуму затронуть интересы электората.

Полную версию интервью читайте в следующем номере журнала «Harvard Business Review – Россия».

Фотограф: Роман Мокров