Стоп-кран для
глобального бизнеса

Когда кончилась Холодная война, мировой бизнес с энтузиазмом принялся выстраивать глобальную инфраструктуру. Цифровые каналы перемещают по планете гигантские объемы капитала и данных, цепи поставок пересекают границы и объединяют коммерцию в единый организм. Сложнейшая сеть взаимодействий обеспечивает стабильную работу глобальной экономики — ее часто не замечают, потому что многие участки этой сети скрыты от посторонних глаз.

Несмотря на децентрализованность и запасные  каналы, в этой сети встречаются узкие места. Например, большинство транзакций между банками глобальной финансовой системы проходят через одну организацию, расположенную в Бельгии. Информационные хранилища для облачных вычислений, как правило, расположены в США. Сложные цепи поставок порой зависят от нескольких компонентов — как, например, устройств на ОС Android от чипов Qualcomm.

Эти узкие места позволяют государствам манипулировать вроде бы политически нейтральной инфраструктурой в своих национальных интересах. Активность КНР в сфере оборудования для 5G вызвала опасения на Западе именно потому, что за счет нее китайцы могут получить доступ к ключевым элементам формирующихся сетей коммуникации. Рассорившись с Сеулом, Япония не так давно ограничила экспорт в Южную Корею трех химических соединений, необходимых для производства полупроводников. США агрессивно используют свой контроль над рядом вроде бы чисто технических средств поддержки международной торговли, явно желая сделать их орудиями мирового господства.

Эта новая реальность хорошо описана бывшим директором Агентства национальной безопасности Майклом Хайденом. Он оправдывал то рвение, с которым власти США давили на ИТ-компании, привлекая их к программе слежки и побуждая делиться конфиденциальными данными со своих серверов, расположенных на территории страны: «Здесь мы играем на своем поле… Если у нас самая мощная на планете сеть компьютеров и телекоммуникаций, то почему мы не можем использовать ее в своих интересах?»

Сегодня политические риски для компаний проистекают не только от развивающихся стран, которые могут внезапно сменить правила игры или национализировать ваши активы. Они исходят и от сильных, богатых государств, превращающих экономические сети в свое политическое оружие. Ставки очень высоки. Компании, изолированные от важнейшей инфраструктуры, вылетают в трубу. Если власти США заблокируют доступ  к защищенной системе межбанковских переводов какому­-нибудь глобальному банку, поставляющему финансовые услуги «врагам» Америки, на его глобальности можно смело ставить крест. Если производитель высокотехнологичной продукции не сможет купить новейшие чипы, у него возникнут огромные проблемы. Если компании, контролирующие цифровые хабы, будут вынуждены сотрудничать с госорганами, это ударит по их репутации. В частности, гиганты Google и Facebook* сдали позиции на иностранных рынках, когда Эдвард Сноуден раскрыл гражданам факты их сотрудничества с американской системой слежки.

Как же международным фирмам защитить себя? Главное — изучить, как устроены сети, на которые опирается ваша работа, и разработать планы действий на случай их политизации. Но для начала руководству надо принять как факт, что мир и роль Америки в нем уже не те, что прежде.

АМЕРИКА: НОВАЯ РОЛЬ

Как политологи мы вот уже два десятилетия изучаем стремление США использовать экономические сети для достижения национальных целей и пришли к выводу, что корпоративный мир недооценивает риски такой формы демонстрации силы. Во многом из-за того, что Америка — традиционный защитник и гарант мирового бизнеса, ее трудно воспринимать как потенциальную угрозу. Столь же непросто и представить себе, что сети, которые всегда были движущей силой глобализации, могут быть использованы для закрепощения и ограничения бизнеса компаний. Тем не менее мы убеждены: подход «Америка прежде всего», приравнивающий международную коммерческую инфраструктуру к политическому инструментарию, трансформирует всю мировую экономику.

Эта стратегия, кстати, не нова: процитированное высказывание Хайдена относится к 2013 году. Можно вспомнить, что администрации и Буша-младшего, и Обамы через Федеральный резерв США и систему валютного клиринга (универсальный язык международной торговли, конвертирующий любые деньги в доллары) пытались не позволить финансовым учреждениям оказывать услуги Ирану и КНДР. Американские спецслужбы принуждали расположенные в США фирмы интернет-коммуникаций не только делиться данными  о потенциальных террористах, но и шпионить за противниками, соперниками и даже партнерами Штатов.

Тенденция, начавшаяся как жесткий скоординированный ответ на трагедию 9/11, была многократно усилена администрацией Трампа, порой напрямую замещающей дипломатию силовым давлением. Президент все чаще не только применяет экономические сети в качестве оружия, но и отказывается согласовывать свои действия с бизнесом и союзниками. Его администрация прессингует не государства-изгои и террористов, а развитые страны и такие сильные экономические державы, как Китай. Это подвигает КНР и другие регионы на ответные меры: они воспроизводят методы США, преследуя свои интересы.

Чтобы понять, до какой степени изменилась ситуация, вспомним американские санкции против Ирана. Общество всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций (SWIFT, штаб-квартира в Бельгии) предлагает надежный сервис обмена финансовыми сообщениями: их отправляют при большинстве ­международных финансовых транзакций. В 2012 году администрация Обамы и Европейский Союз использовали это узкое место, чтобы заставить Тегеран пойти на уступки по ядерной программе. Они отключили иранских финансистов от SWIFT — а в 2015-м, когда договор был подписан, восстановили доступ.

В процессе предвыборной кампании Дональд Трамп ратовал против соглашения с Ираном. Несмотря на отчаянные попытки европейских политиков сохранить статус-кво, Штаты в 2018 году вышли из ядерной сделки и восстановили односторонние санкции против закупок иранской нефти. Любым, в том числе зарубежным банкам, поддерживающим подобные транзакции, грозили штрафы со стороны США. BNP Paribas и другие институты уже выплатили миллиарды долларов за нарушения условий предыдущего раунда санкций. Учитывая риски дестабилизации финансовой системы, связанные с торговлей с Ираном, в 2018 году SWIFT решила, что у нее нет иного выбора, кроме как вновь отключить иранские банки. На этот раз европейцы пришли в ярость. Французский министр финансов Брюно Ле Мэр заявил, что Европа не позволит США стать «экономическим жандармом планеты» со странами ЕС в роли «вассалов».

Кроме того, администрация Трампа использовала свой фактический контроль потока важнейших технологических компонентов против «стран-изгоев» вроде Ирана и Северной Кореи, а также против КНР. В 2010—2016 годы китайский производитель телекоммуникационного оборудования ZTE продавал Ирану и КНДР ограниченный ассортимент технологий в обход экспортных требований США. Компанию заставили подписать с американскими властями дорогостоящее соглашение о компенсации. Когда ZTE нарушила его условия, США запретили своим фирмам поставлять компоненты — в том числе важнейшие чипы Qualcomm. Это могло бы привести к банкротству компании, но президент Трамп сменил гнев на милость, когда получил от Китая уступки в торговой войне.

Совсем недавно американское правительство внесло в черный список еще одного китайского телеком-­гиганта — Huawei. В бизнес-сообществе США предполагали, что этой компании запретят продажи на внутреннем рынке Америки, но мало кто ожидал, что введут ограничения на поставку Huawei американских технологий: это поставило бы под угрозу само существование фирмы и дестабилизировало глобальные сети поставки. Сама Huawei оценила число американских фирм, которым придется прекратить с ней сотрудничество, в 1200. Google предупредила, что не сможет поставлять системы Android для новых моделей Huawei; Microsoft приостановила продажи ноутбуков Huawei в своем интернет-магазине. В ответ КНР пригрозила сократить продажи редкоземельных металлов американским производителям электроники и начать составлять собственный черный список иностранных фирм. В этот список рискует попасть FedEx: китайские власти утверждают, что компания злонамеренно перенаправила в США важные посылки, которые Huawei отправляла в Китай из других стран Азии. Американские производители судорожно перепроверяют свои цепочки поставок, определяя, кто из их китайских партнеров может подпасть под новые экономические санкции, а финансовые фирмы вынуждены выбирать, на США или на КНР им впредь ориентироваться. Все думают, что тренд еще не достиг пика, ведь Трамп потребовал от американских компаний незамедлительно найти замену китайским поставщикам, а другие политики ставят вопрос о полной независимости экономики страны от влияния Китая. В октябре 2019 года американское правительство внесло в черный список еще 28 китайских фирм за нарушение прав мусульманских меньшинств. На момент написания этой статьи Департамент юстиции США пытается из соображений нацбезопасности блокировать завершение прокладки $300-миллионного подводного кабеля между Гонконгом и Лос-Анджелесом (финансируется преимущественно Google, Facebook* и китайской Dr. Peng Telecom  & Media Group).

НОВЫЕ ИГРЫ

Влиятельные страны в ответ на действия США начинают воспроизводить их стратегию, и в результате война проникает в производственные и деловые отношения. Чиновники в Штатах опасаются, что компоненты китайского производства могут быть использованы против американских заказчиков — для слежки или даже саботажа. Китайские лидеры переживают, что судьбу ZTE в США повторят и другие фирмы Поднебесной. Они считают, что Америка воспринимает экономический рост КНР как угрозу безопасности и сделает все возможное для сдерживания и даже подавления экономики соперника. Это, среди прочего, подстегивает разработку и производство новейших чипов внутри Китая: азиатский гигант не хочет зависеть от настроений американского правительства.

ЕС, хотя и официально объявил КНР своим конкурентом и стал пристальнее следить за тем, какие компании Китай приобретает, все еще относится к этой стране значительно мягче, чем США. Более того, Европа начинает искать способы уйти от экономического влияния Америки и даже противостоять ему. В частности, она начала экспериментировать с альтернативными финансовыми каналами, менее подверженными прессингу Штатов. В 2019 году власти Франции, Германии и Великобритании создали международную систему денежного бартера Instex — альтернативную систему банковских переводов, позволяющую обойти американские санкции против Ирана. Instex столкнулась с трудностями роста, и торговля между Европой и Ираном до сих пор пренебрежимо мала — тем не менее этот эксперимент вооружил Европу инструментом противодействия возможным будущим санкциям США против более экономически значимых стран, таких как Россия.

Эскалация напряжения может быть очень быстрой. Когда Япония ответила на южнокорейские претензии на репарации за Вторую мировую войну блокировкой экспорта в Корею ключевых химических соединений для производства полупроводников и электроники, это стало прямой угрозой для бизнеса Samsung и LG. Южная Корея, в свою очередь, пригрозила прервать поставку в Японию топочного мазута. Таким образом, коммерсанты оказываются втянутыми в сугубо политические споры.

КАК ПОНЯТЬ СВОИ РИСКИ

Самому явному риску подвергаются фирмы, расположенные в пресловутых узких местах мировых сетей. Операционная система Android от Google, платежная система Visa, курьерские и логистические услуги FedEx, чипы Qualcomm приносят огромную прибыль именно потому, что находятся в центре необъятных глобальных сетей, куда все хотят получить доступ. Их контроль над рынком до сих пор выглядел как золотая жила. Сегодня он стал и источником политической уязвимости: сильные страны хотят использовать взаимозависимость коммерческих структур в интересах нацбезопасности.

Вероятные точки будущего прессинга — компании, вокруг которых формируются будущие узкие места. Что стоит за атаками США на Huawei? Однозначно страх — страх потерять контроль над 5G-сетями и интернетом вещей. В мире, где все будут зависеть от китайских коммуникационных технологий, США не смогут чувствовать себя в безопасности. Выстраивание структуры, где от вас многие зависят, ставит организацию в неоднозначное положение.

Целясь в такие узловые компании, власти наносят ущерб и связанным с ними фирмам. Отказ США от сотрудничества с Huawei потряс всю цепь поставок китайского колосса. Американский изготовитель чипов Skyworks, 12% продаж которого приходилось на Huawei, был выбит из седла: его акции рухнули и долго не могли вернуться к прежней цене. Если смотреть выше по цепочке, политическая нестабильность заставила все телекоммуникационные фирмы отложить инвестиции в технологии 5G. Гендиректор шведской компании Tele2 Андерс Нильссон выразился предельно ясно: «Решения отложены. Это коснулось не только Huawei, но и всех поставщиков».

Ответные меры Китая только усугубят экономические последствия для других компаний. Глава Cisco Чак Роббинс утверждает, что антиамериканские настроения в КНР вредят его компании: «Нас не приглашают к участию в тендерах. Нам вообще не разрешают больше ни в чем участвовать». Плохо придется всем компаниям, а не только тем, которые находятся в самом узком месте и чуть выше или ниже его по цепочке. Замедление развертывания 5G-сетей, например, изменит целые рынки мобильного оборудования, аудиовизуальных технологий, умных продуктов интернета вещей.

Можно ли избежать этого нового типа рисков за счет диверсификации? Фирмы в любом случае не любят полагаться только на одного поставщика: он может поднять цены, перейти к конкурентам или разориться. Но диверсификация не поможет устранить политические риски, если все поставщики, скажем, важнейшего компонента находятся в одной стране или зависят от одного узкого места. Чтобы сократить уязвимость, руководству компаний стоит задуматься о создании альтернативных сетевых узлов или внутренних (внутри корпорации или страны) мощностей. После случая с ZTE Huawei осо­знала свои риски и закупилась американскими компонентами впрок. Снизить уязвимость поможет дополнительное дублирование.

Полезно также проанализировать риски конкретного сегмента рынка. Администрация Трампа (и ее преемники) наверняка захотят превратить в инструмент влияния целый ряд сетей, но, конечно, некоторые сегменты более подвержены этому, чем другие. В недавних спорах с Китаем Америка фокусировалась на ­телекоммуникациях, дронах и системах слежения, то есть технологиях, имеющих как коммерческое, так и военное применение. С другой стороны, все уязвимее становятся и менее очевидные сегменты. Вряд ли компания Beijing Kunlun Tech ожидала, что Соединенные Штаты потребуют от нее продажи сайта гей-знакомств Grindr, — впрочем, она могла бы предвидеть такую возможность: конфиденциальную информацию легко использовать для шантажа. Фирмам, не воспринимавшим свои сегменты как политически опасные и производящим вроде бы невинные товары, например видеодомофоны, тоже стоило бы задуматься: в начале 2018 года оборонное законодательство США запретило китайские камеры наблюдения Hikvision. Важно отметить, что американские спецслужбы направляли предупреждения относительно Huawei несколько лет. Если топ-менеджеры компаний игнорируют подобные звоночки — им же хуже.

КАК СНИЗИТЬ РИСК

Выявление рисков — только первый шаг. Пока мировая экономика отходит от свободной торговли, компании ищут новые стратегии и связи для восстановления баланса экономической эффективности и безопасности. В конечном счете у фирм три пути: сотрудничество, сопротивление или просвещение.

После террористических атак 11 сентября 2001 года власти США обратились за помощью к бизнесу. Сразу несколько фирм, работающих в «узких местах», в частности FedEx, с готовностью откликнулись на призыв. Гендиректор FedEx Фред Смит заявил тогда: «Мы просто пытаемся защитить свои активы и не дать использовать их во зло». Такой подход может дать прекрасные результаты, но может и создать проблемы в мире, где сотрудничество с одним правительством способно вызвать на вас огонь со стороны другого. Например, банк HSBC согласился выдать американским властям финансовую информацию по Huawei и теперь рискует быть включенным в черный список китайского правительства.

Другие фирмы могут быть против сотрудничества такого толка и пытаться встать в оппозицию. Например, многим хотелось бы использовать в своих интересах Apple. Операционная система iPhone — потенциальный ключевой хаб для слежения за разговорами людей. Именно поэтому, в том числе, Apple постаралась разработать свою систему так, чтобы доступ к телефону без пользовательского пароля был невозможен ни для кого — даже для самой компании. Microsoft, на которую власти тоже давили ради получения данных, ответила более политически ярко. Она запустила глобальную инициативу «цифровой Женевской конвенции», направленной на выработку базовых норм кибербезопасности. Ее цель — убедить частные компании сообща поставить заслон кибератакам, в том числе со стороны американского правительства. Предлагаемое инициативой Соглашение по кибербезопасности подписали уже более 100 фирм. В условиях нарастающей напряженности между США, КНР и РФ компании, контролирующие узкие места, должны найти пути совместной работы над деполитизацией своей роли в экономике.

Еще один способ снизить потенциальный ущерб от атак правительства на сети коммерческих связей — просвещать чиновников. Взаимосвязи в бизнесе столь сложны, что политики зачастую не понимают, какие последствия принесет их вмешательство. Когда Соединенные Штаты объявили о санкциях против российского металлургического гиганта РУСАЛ, они не думали, что это фактически остановит европейскую автоиндустрию и придется срочно делать шаг назад. Чем больше отдел по связям с госорганами вашей компании сделает для информирования властей, тем лучше. Кроме того, фирмы могут напрямую противостоять наиболее разрушительным действиям властей своей страны. Еще до атаки на Huawei американская индустрия полупроводников пыталась через лоббистов втихую убедить министерство торговли и Белый дом ослабить хватку.

Когда-то политические риски таились в регионах, куда еще не добралась глобализация. Теперь же новые риски обнаруживаются в самом сердце глобальной экономики. Их порождает та самая инфраструктура, которая призвана упрощать мировую торговлю — и, увы, которую сегодня используют как дубину сильные страны. Руководители, не понимающие новых вызовов изменившегося мира, обречены на серьезные проблемы

Об авторах

Генри Фаррелл (HENRY FARRELL) — профессор политологии и международных отношений в Университете Джорджа Вашингтона. Абрахам Ньюман (ABRAHAM L. NEWMAN) — профессор Школы дипломатической службы Эдмунда Уолша при Университете Джорджтауна, профессор факультета гос­управления и директор Центра Мортара по международным исследованиям того же университета.

* принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена